Но когда в очередной раз я захотел взглянуть на путеводный след – его не было. Как не было и самой луны – она была спрятана за ширмой тумана, его-то я видел отчётливо – бледное гало в тотальной черноте ночи. Он ждал меня, недвижим, плотный как сценичный занавес.
Нас разделяет дистанция в несколько метров, я прекращаю грести и поворачиваюсь лицом к этой новой загадке. В общем-то ничего необычного, – так же как и на суше, туман в море – обычное явление. Но в этот раз мне было ясно – я приглашён на сеанс игры в прятки.
По инерции, всё замедляясь, но неотвратимо, лодка продолжала продвигаться вперёд. Я взглянул через борт – ничего. Чернота воды и чернота ночи составляли одно целое.
Лодка моя покоится в пространстве, как на безразмерной картине Альфонса Алле(1).
Отражения редких звёзд исчезают по мере того как я приближаюсь к бледной стене. Я остаюсь спокоен, как зритель в театре, не чувствующий себя принадлежащим к действию спектакля на сцене.
Но это длится не более нескольких секунд. Последние сантиметры проглочены. Лодка касается своим носом волнующего облака, и немедленно окутывается им, как залитая свежими сливками ягода клубники.
Я внутри, в белой тишине, и пробую догадаться, откуда может придти опасность. Неординарные для простого человека события последнего времени, и моя интуиция нашёптывали мне, что не стоит ждать ничего хорошего от этой очередной диссимуляции реальности.
Луна исчезла, солнце вероятно было уже в пути, но ещё очень далеко…Щупальца тумана, холодные и липкие как отвратительные слизни, скользили повсюду. Я жду… Ничего… Долгие минуты протянулись, прежде чем я снова взялся за инструменты продвижения. И к моему несказанному удивлению, после непродолжительной, но энергичной работы вёслами, продвигаясь в слепую, я услышал, как дно моего кораблика трётся о гальку близкого берега.
Секунду спустя лодка спокойно протолкнула свой нос в смесь из камешков, водорослей и морской пены.
Я остаюсь неподвижен ещё какое-то время. Ничего не происходит. Впрочем, я замечаю, что белок тумана начинает растворяться, открывая большой участок земли за линией песка. Я перепрыгиваю через борт. Мои ноги, остававшиеся долгое время в одном положении, почти онемели, и едва смогли смягчить приземление. Колени не спружинили как я ожидал, и поэтому, едва коснувшись поверхности, я потерял равновесие и грохнулся прямо на живот, зарывшись лицом в каменистый песок. Поглядеть со стороны – это должно было быть смешно!