С Букаревым Влад был знаком шапочно – пару раз виделись, выяснили, как друг друга зовут, и все. К Ахмелюку же Влад заходил периодически одолжить что-нибудь (лопату, болванки, гаечный ключ на пятнадцать, которых в магазинах не найти, еще какую требуху хозяйственной надобности) и заодно спросить, какое аниме он посоветует посмотреть. Потому как Ахмелюк в среде анимешников имел полное право носить титул «отаку» – просмотрел за семь-восемь лет этого своего увлечения больше пятисот наименований, или, как их принято у них называть, «тайтлов» – и соответственно имел большой авторитет в подобных вопросах. Букарев тоже был анимешником, но угорал больше по манге, чем по самому аниме, хотя и тоже отсмотрел солидно – сотни две тайтлов.
Пока Ахмелюк гремел ящиками стола и коробками со всяким барахлом, ища вожделенные болванки, его гости уже успели развязать обсуждение какого-то леденящего душу аниме – леденящего ядерной концентрацией чая и тортиков при полном отсутствии сюжета.
– Вот одного я не пойму, – громогласно заявил Ахмелюк, воздружая на стол четыре бумажных конверта с пустыми дисками, – что это за балаган? Чаёк, тортики, японские школьницы, вы еще группу «Любовные истории» включите – это разве мужикам дозволено обсуждать? Почему мы не обсуждаем перспективы мира на Донбассе? Угрозу суверенитету России со стороны НАТО? Международный трибунал над киевской хунтой? Проблему пропаганды чуждых Руси западных ценностей – и восточных тоже, кончай свою морковку жрать, кореец! – и пропаганды всякого греха содомского? Итоги последних боевых учений Черноморского флота? Почему не собираем народное ополчение, чтобы счистить заразу с лица земли? Целый день над этим думаю.
Букарев и Кореец еще более громогласно заржали.
– Сядь, расслабься, – Букарев хлопнул ладонью по пустому стулу. – Тебя мой отец покусал?
– Почему именно «Любовные истории»? – выскочило из Корейца.
– Да просто мой батя нас один раз застукал, пока мы с ним пили чай, заедали тортом и обсуждали эти самые истории, попутно их же слушая, – разъяснил Букарев. – Батя прикола не понял и сказал, что так себя вести людям с яйцами непригоже и что мы, по-видимому, содомиты заднеприводные, раз таким интересуемся.
– Да шучу, не парься, – сказал Ахмелюк. – Вот, Кореец, болванки твои. Бери и пользуйся. Пивка?
– А давай… – согласился Кореец. – Это что, у тебя отец, как тот из комикса?
– Из какого комикса?
– Ну там комикс трехпанельный. Подходит сын к отцу и держит в руках палку. Отец спрашивает: что это за стремная палка, она похожа на мой детородный причиндал, выброси ее. На второй картинке он изображает рыцаря, а отец говорит, что меч – дерьмо, потому что он похож на елдак. А на третьей сын трескает банан, а отец ему «Ну ёпта, сынок, ты что, банан жрешь? Ты, похоже, педрейро у меня растешь?»
– Ну, он не считает все на свете похожим на хер, – разъяснил Букарев. – Но мной недоволен. Это не читай, это не смотри, то не говори, ты что, не мужик? Он у меня оборудован