– Ну, вообще-то Рагнаром, но Рагнара, говорят, я еще не заслужил…
– Славное имя, – Гленард улыбнулся. – Ну, присаживайся, юный Рагнар. Подозреваю, что у тебя ко мне дело.
– Дык, это, вы, господин, вчера чудовищами интересовались…
– И?
– Ну, кое-что могу рассказать. Только тихонько…
– Ясно дело, – кивнул Гленард. – Ну, рассказывай.
– Тут, ээээ… Вы же человек небедный…
– Понятно, – Гленард усмехнулся. – Сколько.
– Двадцать золотых3! – выпалил Рагик.
– Пять.
– Ну… Пятнадцать.
– Десять.
– Хорошо, пусть будет десять, – вздохнув, согласился юноша.
Гленард полез в кошель на поясе и отсчитал десять золотых монет, положив их на стол.
– Рассказывай.
– Есть эти чудовища, есть, – прошептал Рагик, наклонившись к столу. – Много здесь про них говорят, но всё больше шепотом, потихоньку, чтобы, дык, не накликать беду на себя. Говорят, что страхолюдины эти из моря выходят и тех, кто на себе клеймо бранное несет, того забирают в свои подводные сады.
– Бранное клеймо? – удивилась Миэльори. – Это что ещё за хрень? Неприличные татуировки что ли?
– Наш юный друг, вероятно, имеет в виду печать избранности, – предположил Гленард.
– Точно-точно! – воспрял Рагик. – Печать, значит. Бранную. Ну, вот я и говорю.
– Откуда ты вообще слов таких набрался? – Гленард покачал головой.
– Ну, это…
– Давай-давай, рассказывай. Твои десять золотых ждут. Ты на них себе здесь дом можешь неплохой построить, я знаю. Так что отрабатывай, Рагик, не скрывай ничего. Ты хочешь сказать, что то, что чудища забирают людей – это хорошо?
– Ну, это он говорит… – юноша замялся.
– Он – это кто?
– Ну…
– Давай, Рагик! – Гленард начал раздражаться.
– Айомхэйр.
– Это еще кто?
– Священник. У него храм у Шьееназского мыса, это недалеко отсюда, километров десять.
– И что он?
– Ну, истории всякие рассказывает… Красивые. Его многие слушать любят. Изо всех деревень съезжаются. Если кто что о чудищах морских и знает, то только он. Лучшее него никто знать не может, факт.
– Как думаешь, Миэльори, – Гленард взглянул на альвийку, – стоит эта информация десяти золотых?
– Думаю, она стоит двадцати сантиметров стали в горло, – девушка кровожадно облизнулась.
– Благородный господин… Вы же обещали… – юноша побледнел. – Я ж больше ничего не знаю! Ничего-ничегошеньки! Клянусь!
– Ну, если не знаешь, то держи свое золото, – Гленард, улыбнувшись, подтолкнул монеты по столу к Рагнару.
Тот схватил монеты, поклонился, и, пятясь, выбрался на середину зала трактира, а потом, развернувшись, выбежал наружу, громко хлопнув дверью. Гленард покачал головой.
– Доедай,