– Конечно. У нас в Коране всё расписано, каждый шаг. Как жениться и как вместе жить.
– Скажи, а вахаббизм – это что, течение такое в мусульманстве или отдельная религия?
Муса поморщился и в раздражении бросил:
– Какая там религия… Мы десять лет назад о ней и не слышали вовсе. Им никакие каноны не указ, вытворяют, что хотят.
И, распаляясь с каждым словом всё более, чеченец на повышенном тоне принялся высказываться дальше:
– Они ведь для молитв не в мечети собираются, а в отдельных домах сборища устраивают. И чем там занимаются, стыдно сказать…
Говоривший поморщился и продолжил:
– Ты ведь знаешь наше отношение к своим матерям? Так вот, у нас в одном селе случай был. В одной семье сын вахаббом сделался, стал на такие вот сходки ходить. А через полгода приводит с собой мужика и говорит матери: «Вот твой муж!» А отца из дома вообще прогнал – тот в заброшенном сарае за огородом ютился.
– Что же родичи не вступились, они-то куда смотрели? – не сдержал возмущения Велиев.
– Что родственники! Вот если бы в семье вообще мужчин не осталось, тогда бы дальние вступились. А так, если сам отец не противится, то и другие лезть не стали.
Велиев понял, о каком деле шла речь, но вида не показал. Случай этот произошёл несколькими месяцами раньше, как раз в вменённом ему в обслуживание Знаменском. Судя по всему, близкие и дальние родственники действительно не пожелали выступить против вахаббитов открыто, но всё же позор решили смыть. И смыть руками русских спецслужб. По поступившей от них информации, в одну из ночей адрес этот посетили мужчины в комуфляже и масках. Церемониться с юным отщепенцем никто не стал, равно как и с выбежавшими на шум вооружёнными соседями. Ночные гости скрылись так же внезапно, как и появились, оставив после себя три трупа. Уничтоженные визитёрами люди наутро были объявлены селянами как мирные жители и в тот же день в Знаменское в сопровождении отделения солдат выехала оперативно-следственная группа. До самого пункта назначения колонна добралась без помех, но когда с следственными действиями было покончено, то на обратном пути УАЗ и БТР подверглись интенсивному обстрелу. Огонь начался сразу из нескольких домовладений, когда члены группы и сопровождавшие их солдаты ещё не успели отъехать от окраины села и пятидесяти метров.
Сразу же получили ранение прапорщик и четверо сидевших с ним на борту БТРа солдат. Ещё можно было на полном ходу выйти из под обстрела, но из остановившегося УАЗика врассыпную кинулись на землю милиционеры и прокурор. Последний забился под днище автомобиля и лежал, обхватив голову руками, совершенно не обращая внимания на уговоры покинуть сие ненадёжное укрытие. В итоге несколько бойцов вызвали помощь и приняли бой. Конечно, о полноценном ведении боевых действий не могло быть и речи, так как обороняющиеся оказались в крайне невыгодном положении: будучи на открытом участке местности, они были стеснены в своих