– Это энергия самого Великого Разума – заключает Аси, в неменьшем изумлении.
…Надежда бежала по бывшему совхозному полю, давно заросшему сорной травой. Она старалась попадать ногами в колею, оставленную колесами трактора, кое-где наполненную стоячей дождевой водой. Но бежать быстро все равно нельзя было: малые не поспевали. Она остановилась на минуту и, оторвав руку от Анны, поправила чепчик на голове мирно спящего Серафима. Девочка вцепилась ей в платье.
– Я тут, моя хорошая, – погладила ее по голове, и, слегка повернув голову вбок, стараясь не оборачиваться и не смотреть назад, крикнула – Сашка, давай быстрее, и держи за руку Рустама крепко. Быстрее, быстрее…
В темнеющем от близкого дождя небе метались и кричали чайки с окрестных больших озер. «Самое главное – не оглядывайся и не смотри назад», – шептала она себе. Оставалось совсем немного шагов.
Печаль моя светла
– СОБСТВЕННО, это всего лишь навсего небольшое усиление того, что дано природой, совершенно естественный процесс, и ненадолго, всего на месяц-другой, кхе-хе-хе… – произнес вдалеке незнакомый мужской голос.
Голос был мягким, вкрадчивым. Шприц в латексных руках медсестры показался в фокусе. Голубая капля на кончике иглы стала искриться и переливаться светом, как звезда, потом обрела очертания человеческой фигуры. Прекрасной женщины в сверкающем костюме и расплывающимся нечетким лицом. Женщина вдруг стала смеяться, все громче и громче. Лицо кривилось. Смех ее раскатистым эхом отдавал в ушах Игната…
Он очнулся на тротуаре. Перед глазами была мокрая брусчатка, в которой отражались разноцветные огни уличной рекламы, переулок напротив уходил вниз, как этого никогда не бывало в его городе, мимо сновали туда-сюда чьи-то ноги, обутые в сапоги, кроссовки, ботинки. Было холодно.
– Гражданин, эй, гражданин, – чья-то нога осторожно дотронулась до его колена. – Здесь нельзя лежать, вставайте.
«Опять алкаш в мое дежурство, ну до чего ж достало все, хочу домой, к пивасику и телику», – услышал вдруг Игнат. – «Оформлять его? Или дотащить до ближайшей скамейки, да и оставить там?»
– Я не алкаш, – хотел сказать он, но из его рта вылетали нечленораздельные звуки. Язык не слушался.
«Вроде запаха нет, может, инсультник какой? Для инсульта, вроде, молод слишком. Документов никаких… Таак-с… Вот проблема-то».
Чьи-то руки шарили у него за пазухой.
– Я встану, сейчас, подождите, я сам встану – проговорил он с трудом, на этот раз выговорив большинство звуков, и начал подниматься, поддерживаемый рукой тучного полицейского средних лет с простоватым красным лицом. Рядом с ним стоял напарник, юный, тощий и бледный, ну просто заморыш какой-то. Он переминался с ноги на ногу и шмыгал покрасневшим носом.
«А если это приступ,