– Пока только подозрение на воспаление. Температура жарит, привезли в тяжелом состоянии, хотели даже в реанимацию отправить.
– Ты бы лучше поменьше разговаривал – тяжело же, наверное.
– А, нет, горло не болит, просто «село». – Он сверлил меня взглядом, и в его глазах был странный блеск, так что, не зная о его болезни, я могла бы решить, что он по уши влюбился в меня.
«Сейчас спросит, зачем я пришла», – подумала я.
– И зачем ты пришла?
– Навестить тебя.
– Добренькая ты моя. Кто тебе сказал, что я здесь?
– Это неважно.
– Ты ко мне домой заходила?!
– Я даже не помню, в каком подъезде ты живешь.
– Тогда не понимаю.
– И не надо тебе ничего понимать. Кстати, я тоже по-прежнему много чего не понимаю – зачем, например, ты пришел знакомиться с моими родителями.
– Опять. Тебе не кажется, что сейчас не время это обсуждать?
– Кажется.
– Ладно, я не знаю. Я НЕ ЗНАЮ, зачем это сделал. Просто подумал – почему бы и нет. Все? Успокоилась?
– Да я спокойна.
– Между прочим, ты сейчас рискуешь познакомиться с моими – они будут здесь с минуты на минуту.
– Ну, я и не думала задерживаться. А Алла приезжала?
– Нет, она только звонила вчера с утра, а я отправил ей сообщение, что я в больнице. Говорить я тогда почти не мог, сейчас еще ничего.
– Не приезжала, значит. Ну, так я и знала, – усмехнулась я. – В котором часу она звонила?
– Около десяти. А что?
– Ничего. Она не в курсе, что с тобой?
– Нет. Не спросила.
Значит, выяснила, что ее парень попал в больницу, и, не особенно заинтересовавшись этим фактом, спокойненько пошла развлекаться с другим. Или (это менее вероятно, но мало ли) вообще ночевала у Семы и тайком звонила Стасу оттуда. А монстра после этого делают из меня.
– Хорошая девушка, – резюмировала я.
Стас гневно глянул на меня, но промолчал. Что он мог на это возразить? Не утверждать же ему было, что нет, не хорошая.
– Обязательный фруктовый минимум здесь. – Я потрясла в воздухе пакетом. – Ставлю возле тумбочки. Это твоя тумбочка?
– Вообще-то, наша общая, – внезапно встрял старичок, сидевший на соседней кровати – почему-то оскорбленно. Наверное, ему тоже хотелось фруктов.
– Ну так угощайтесь и вы, – приветливо предложила я.
Стас поджал губы. Мало того, что по моей вине он попал в больницу – я еще и отнимаю у него апельсины.
Слава Богу, у старичка оказалась аллергия на цитрусовые и, узнав, что в пакете только одно яблоко, он тут же потерял ко всему интерес и решил подремать.
– Ладно. Я пойду, пока не пришли твои родители, – сказала я, поднявшись. – Если хочешь, могу зайти еще как-нибудь.
– Думаю, ты уже пожалела о том, что сказала, – угрюмо отозвался Стас, и это навело меня на мысль, что он знает меня лучше, чем я полагала. – Ну а о своем… предательстве ты, надеюсь, жалеешь?
– Предательство