– Что он собой представляет?
– Пока еще мы не опознали в нем ни одной из известных субстанций… идут лабораторные исследования. – Она двинулась впереди него по широкому коридору, с одной стороны которого стояли носилки, каталки и баллоны с кислородом. Два санитара торопливо прокатили мимо них пустую каталку.
Пейджер, закрепленный на нагрудном кармане врача, пискнул, и она подняла руку, давая Коннору сигнал подождать, пока она, сняв трубку настенного телефона, не поговорит по нему. Повесив трубку, она повернулась к нему:
– В сопровождении полицейского эскорта к нам из лаборатории компании в Беркшире везут нейтрализатор.
Они остановились перед комнатой, полной мониторов и датчиков. На каталке лежала женщина с кислородной маской на лице. Судя по разметавшимся светлым волосам, он понял, что это должна быть Монтана. Рядом с ней стояла медсестра, она отслеживала оранжевые цифры на мониторах и записывала их в лист, прикрепленный к папке.
Такое выражение глаз Коннор видел только раз в жизни и не мог забыть его. Это были глаза его матери. Шок. Полное отключение от реальности.
– Привет, – тихо сказал он.
В ответ последовал лишь слабый, еле заметный кивок.
Он улыбнулся, стараясь излучать уверенность:
– С вами все в порядке? – Он понимал, что вопрос был глупым, но не мог придумать ничего лучшего.
Еще один кивок.
Инстинктивно он подался вперед и легко коснулся щеки Монти; ее холодная влажность удивила его, но он постарался не показать этого. Ей было плохо, явно плохо. В палату вошли два санитара, а вслед за ними – серьезный мужчина в сером полосатом костюме.
– Доктор Гуди, это брат пациентки, – сказала Венди Филипс.
Коннор смутился. Доктор бросил на него беглый взгляд:
– Мы собираемся взять вашу сестру на рентген. Кроме того, мы хотели бы сделать томоскопию, которая поможет нам выяснить состояние ее легких. Я думаю, что она надышалась парами очень агрессивной субстанции, так что мы должны выяснить, насколько серьезно они поражены.
– Вы думаете, это серьезно? – тихо спросил Коннор.
Они отошли от Монти на несколько шагов.
– Ни на губах, ни на слизистой рта ожоги не просматриваются, нет их ни в ноздрях, ни на верхней части связок. Это хороший знак. Но она была без сознания и еле дышала, когда парамедики добрались до нее. Поскольку мы ничего не знаем о составе этого химического агента, в данный момент мы не можем определить, насколько поражены внутренние органы.
Коннор обеспокоенно посмотрел на Монти:
– А как тот другой человек, который был в лаборатории?
Доктор оцепенел, посмотрел на старшую сестру и жестом дал понять Коннору, чтобы тот вышел