Стоило мысленно вернуться к теме возмездия, как та сызнова живо затрепетала в голове Лихт. Но искательница приключений уже смотрела на содеянное ею иначе, чем всего час назад: она восстанавливала перед мысленным взором цепь событий и придавала всему произошедшему совершенно другой смысл. Как почти всегда бывало с нею в таких случаях, она заставила себя признать, что снова зашла непозволительно далеко. Но в то же время поймала себя на мысли, что, приведись ей вернуться в прошлое и предстать перед возможностью переиграть свои действия, то она все равно поступила бы точно так же.
И дело не в гордыне. На ее месте любой достаточно сильный для такого искатель приключений повел бы себя похожим образом. Искатели приключений слишком хорошо помнили времена, когда их еще не воспринимали всерьез, и в их памяти еще не высохла кровь, которой они заставили остальных начать считаться с ними. Знание о тех событиях неустанно передавалось из уст в уста искателями приключений.
И не только ими одними, и не только устно, раз уж об этом речь. Оно записывалось в книги историками и служило предметом неустанного интереса других исследователей, из самых разных областей науки; да и без того оно уже стало достоянием общеизвестной истории, в которую любой образованный и необразованный человек был посвящен.
Зная это, ни один искатель приключений не спускал с рук недостаточно уважительное отношение к себе, и нередко – ценой собственной жизни. Но тем самым он напоминал людям, что искатели приключений в своих делах идут до конца и что однажды соотношение сил может перемениться.
Поэтому, будучи искательницей приключений, Лихт поступила правильно: она предпочла излишнюю жестокость неуместной мягкости. Тем более что в этот раз среди мирных людей пострадавших не оказалось.
А впереди вырастал лес… Большой и мрачный лес, из которого лучи солнца веками не изгоняли влагу и порождаемую ею дымку, как ни старались, ибо даже проникали под покров ветвей и листьев его они с большим трудом.
Последняя петля дороги в гору осталась позади. Стройные ноги зашагали по берущему здесь начало тракту, к деревьям. Тракт этот проходил лес насквозь, множество путников ступало по нему с юга и востока, так как с запада и севера к городу можно было подойти разве что только морем. Или воздухом, кто умел.
Еще в первый раз деве не понравился тяжелый, взбугрившийся земляными складками лес, в который она попала, миновав топкие болота, что граничили с ним на востоке. Войдя тогда под листву, она вдруг поверила людской молве, нет-нет да и упоминающей некое злобное существо, промышляющее здесь после захода солнца. Это существо, как говорили, после