Прямые светлые волосы до таза, точеная фигура, набирающие страстность движения самозванки заставили хозяйку, затаив дыхание, вспомнить, что такого типа девушки давно не хватало в ее заведении, а сразу за тем вспомнить, что такого типа девушек не хватало в ее ремесле. Что скрывать, женщины ее породы выбирали это ремесло потому, что хотели заниматься им, потому что оно требовалось им для удовлетворения их страстей, а не по нужде в заработке и крове.
Вышибала тоже считал, что странница танцевала по своей воле, это так. Но, на его взгляд, воля ее заключалась в желании показать определенному человеку в доме, что окружающие ее стол люди дорого заплатят, если он не мелькнет сейчас же среди них. Двигаясь все непристойнее, она будто безмолвно кричала, что от нее не уйти, не спрятаться, даже если она не знала свою жертву в лицо – в чем вышибала, однако, сильно сомневался. Скиталица предупреждала танцем, что быстро и бесповоротно теряла контроль над собой. А это сулило привести к очевидным для предмета ее поисков совершенно неприятным последствиям.
С буграми мускулов на руках и шрамом на голове, вышибала смотрел и понимал, что девушка совершенно плевала на возмездие со стороны власти и даже простых людей города, которое неотвратимо настигнет ее всего несколько часов спустя после того, как по ее совести кто-то больше не сможет работать и кормить семью. Вышибала посмотрел на хозяйку, но с неприятным удивлением столкнулся с ее восхищенным взглядом.
Убедился в который раз, что в нужный момент женщины по непонятной причине перестают думать и что это только что случилось снова, здесь и сейчас. Тогда вышибала разрешил себе пойти к столу странницы. Но в то же время краем глаза не смог не отметить поспешивших на второй этаж с не слишком упиравшимися служанками четверых купцов, на которых сильно подействовал развязный танец на центральном столе.
Постояльцы расступились перед вышибалой, и он остановился у узкого края стола. На удивление ловко рука вышибалы нырнула в просторную одежду, в которую он был одет. В следующую секунду в теплом свете клонившегося к горизонту солнца, которым со стороны моря был залит зал, сверкнул острый металл.
Топорик с коротким лезвием вонзился в столешницу у ног странницы. Пена из расколотой его острием одной из трех избежавших падения на пол кружек полетела по воздуху и повисла на бородах сидевших и стоявших вокруг стола мужчин. Постояльцы, кто сидел, повскакивали со скамьи, кто стоял – отпрянули на почтительное расстояние, а девушки-служанки испуганно вздрогнули при звуке удара. Те из служанок, кто увидел топорик, вскрикнули и прикрыли рты руками, если в тот момент они были свободны от подносов.
Обладательница светлых волос прекратила танцевать. Она скосила глаза вниз, на топорик, затем изучила руки вышибалы, которые тот скрестил на груди. Странница сразу поняла, что значил этот жест.
Медленно,