– Да вы что?! Расскажите подробнее…
Но рассказывать подробнее Алевтине Николаевне было нечего, что вызвало еще больший интерес Зоси к отставному полковнику.
– Алевтина Николаевна, милая моя! Вы же знаете все про меня…
За последние три летних сезона Алевтина Николаевна имела неудовольствие подробно ознакомиться с личной жизнью Зоси, поэтому она не нашлась, что ответить и просто устало кивнула.
– … ничего, кроме школы не вижу. Сейчас так увеличили часовую нагрузку! Столько факультативов добавили! Бедные детишки… Они совсем света белого не видят. А мы с ними крутимся…
И Зося стала подробно описывать внеклассную работу учителя музыки. Алевтина Николаевна уже давно мечтала оказаться в стенах своего уютного домика, где скрипят половицы на кухне… Петрович обещал ведь починить, все никак у него руки не доходят. Надо завтра же сказать ему… хотя, этот скрип половиц… он стал таким родным, что без него уже и не мыслишь вечера… А окошко в комнате смотрит прямо на яблоню. Одна, среди сосен, видимо, давно посажена чьей-то доброй рукой. При сильных порывах ветра ее ветки стучат по стеклу… В конце мая она вся в цвету, и ее аромат вливается в окно с пением птиц…
– Ой, я заболталась про себя, а вы-то как здесь управляетесь? Нынче, смотрю, у вас не много работы, – голос Зоси вернул Алевтину Николаевну из задумчивости.
– Да, нет, работы хватает. До вас жила компания молодежи. Пьянки по ночам, громкая музыка. Отдыхающие ночью приходили и будили меня, просили их угомонить. Ходила, ругалась с ними! Тяжело мне так бегать по ночам…
Алевтина Николаевна воспользовалась моментом, когда нить беседы вдруг оказалась в ее руках:
– Да, и за день устаешь… Я, пожалуй, пойду, Зосенька.
– Алевтина Николаевна, милая вы наша! Да с нами вы хоть отдохнете, мы ведь совсем незаметные. Вот я все смотрю весь день, где этот неуловимый Вирсавий… отчество забыла…
Но Алевтина Николаевна уже устало направлялась к своему домику, и слова Зоси долетали до нее все тише и тише…
Так миновал еще один день в жизни отдыхающих. Его сменила ночь, принесшая совсем небольшое облегчение от жары. Утро открыло новую страницу в жизни Вирсавия Легонтовича. Начиналось оно ничем не примечательно: кофе, чтение, завтрак совместно с игрой в прятки от Зоси. После завтрака Вирсавий Легонтович, как можно незаметнее, покинул номер и направился за ворота пансионата. Петрович что-то буркнул ему в напутствие, и отставной полковник пару часов наслаждался прохладой тенистой липовой рощи, пока жара не вступила в свои права.
Завершив свой моцион, Вирсавий Легонтович неспешно подходил к террасе пансионата, когда его словно кипятком ошпарили. Некая молодая особа с большой дорожной сумкой выпорхнула из такси и, с трудом неся свою ношу, подошла к террасе. Ноги Вирсавия Легонтовича двигались сами по себе, он их не чувствовал. Все его внимание сосредоточилось на новой отдыхающей –