Сил думать у меня не осталось, и я залилась тихим хихиканьем, замерев на скамье, запрокинув голову и схватившись за нее, зарывшись пальцами в собственные грязные светлые волосы, ставшие неожиданно противными и гадкими, будто черви.
Здесь на самом деле очень страшно… Мне сейчас очень нужна чья-нибудь помощь. Я не могу терпеть это… Я сдамся… Я не могу не сдаться, не могу!
– Нет! Соберись! – крик мой замер в воздухе, и десятки молчаливых тварей повернули ко мне свои головы и пошли, двигаясь словно контуженные. Они не издавали лишних звуков, только брели, а я сидела, вцепившись в свои волосы и жмуря глаза.
Будь что будет!
Не будет… Не будет, конечно же!
Я слышу… Что я слышу?..
Звук.
Радио. Невесть откуда взявшееся старое радио залило странной, дерганой музыкой всю округу, стоя на окне третьего этажа дома, что располагался напротив меня. Никого там увидеть я не успела, только окинула причудливую музыкальную коробку взглядом.
Нестройные ряды больных развернулись, совершенно забыв обо мне, после чего все «люди» направились к окну, не издавая лишних звуков. Шли они медленно, конвульсивно, но при этом в каждом их новом движении чувствовалось мышечное напряжение.
– Спасибо… – бросила я в воздух единственное слово, пришедшее мне в голову, и поднялась на ноги, заковыляв в совершенно новом направлении – мне нужна была прачечная. Мне нужно было место, в котором я смогла бы избавиться от всего этого. Странное желание привести себя в порядок засело в моем мозгу неожиданным образом.
Была бы у меня карта… Было бы у меня хоть что-нибудь… Кроме ножа. Он ведь лежит на дне… Точно!
Вспомнив о подобии оружия, которое лежало у меня в рюкзаке, я улыбнулась, после чего ухватилась за стену и, пошатываясь, пошла дальше, двигаясь вдоль дома. Музыка доносилась до меня, и ее было нельзя заставить замолчать. Но это и не нужно было делать.
Существует ли еще радио на батарейках? Я бы хотела его послушать… Услышать что-нибудь, а не эту какофонию… Но я же сейчас это и делаю! Видимо, все же эта штука еще существует. Электричества ведь нет, но музыка-то играет!
Слабая улыбка украсила мой рот, когда вместо прачечной я вышла на улицу, вдоль которой проходила линия длинного дома с множеством разномастных магазинов. Напротив этого дома была широкая дорога, ныне лишенная машин, за которой располагался киоск, за которым разворачивался двор с детской площадкой, который не мог скрыть жилых домов, выстроившихся за ним.
На этой улице было просторно и спокойно, все ее обитатели сбились в молчаливую кучу и шли в направлении все не желавшей утихать музыки, что влекла их невыносимо и сильно.
Расстегнув толстовку, я на ходу скинула ее на асфальт, понимая, что эта одежда исчерпала себя совершенно. Внутренней моей теплой кофте повезло – она была сухой и чистой, но это не могло продлиться долго.
Блеклое,