Вокруг меня были не люди, нет. Это были…
Звери. Настоящие звери ведут себя именно так в дикой природе. Они ходят, не могут расслабиться и ищут, бесконечно ищут то, чем можно пообедать.
А у меня страшно болит все внутри на самом деле. Нутро мое, смоченное ледяной водой, хочет вывернуться наизнанку и вылить все, чем его напоили, на пол.
Не дам ему это сделать… И так противно.
Все во мне сжалось в тугой ком, когда вновь пришлось вставать и идти против собственной воли. Против собственных возможностей.
Вся напряженная, едва живая, я попыталась брести прочь, но, вспомнив о ноже для консервных банок, застыла на месте и обернулась, нос к носу столкнувшись с бесшумно замершим позади «мужчиной», чьи бездонные белесые глаза были готовы выкорчевать мне душу с корнем.
На лице его не было никакого выражения, оно поражало пустотой и какой-то нелепостью. Ноздри больного дергались часто и прерывисто, дыхание было сладко пахнущим и гадким одновременно. Сосудистая сетка окружала левый глаз на лице «мужчины» темным пятном синяка.
Я сделала шаг назад, и дверь поддалась, выпуская меня наружу, на улицу, на пропахший кровью холодный воздух.
Больной остался стоять в магазине. Высокий и хрупкий, для того, чтобы я смогла встретиться с ним взглядом, он согнулся, и его птичьи кости до сих пор торчали во все стороны под странными углами.
Он бы напал на меня… Напал бы. Или нет? Не понимаю, не понимаю!
Точно кинется! Точно…
Я уже чуть ли не жмурилась от страха, но…
Не став на меня долго смотреть, «мужчина» резко пришел в какой-то более собранный вид и двинулся к пустынным полкам, к своим больным компаньонам по несчастью, к обглоданному трупу своего не столь везучего соседа.
Его фигура застыла в моей памяти уродливой, гротескной статуей собственного будущего, и я отвернулась от магазина, чувствуя себя совершенно не в своей тарелке. Тошнота продолжала подкатывать к горлу едким комом.
– И что мне делать?.. – вода в моем желудке смешивалась с пустотой и проглоченным еще в начале всего этого обезболивающим, порождая боль и тяжесть.
Никто мне не ответил на этот скупой вопрос, заданный мною в воздух в отчаянной попытке узнать ответ.
Едва удержавшись на ногах, я окинула взглядом улицу, надеясь увидеть хоть кого-нибудь, кто не был бы похож на тех «людей», но вокруг была одна только пустота.
Больные… Они окружают меня! Они… всюду, и я… я тоже больна. И никто мне не ответит…
Асфальт ушел у меня из-под ног, когда в очередном приступе слабости я опустилась на ступеньки магазина, закрыв слезившиеся глаза ладонями. Дыхание хрипами вырывалось из моего горла. Рюкзак сполз с моей спины на бетон.
Я выглядела просто ужасно со стороны, уверенность в этом меня не покидала.
Улица была прекрасна.