– Мне, друзья мои, неслыханно повезло, – сказал он доверительным тоном. – Судьба свела меня с удивительным человеком! Фамилии его называть я не буду – ему может не понравиться такая реклама, скажу только, что он – известный и уважаемый в нашем городе человек. Назовем его – Игорь Иванович… Он сразу понял, в чем суть моих злоключений и научил меня, как их мне самому победить.
– И как же?! – воскликнули Вячеслав и я в один голос.
Дело в том, что и мы с ним не могли похвастать свободой в общении. Стеснительность, скованность были знакомы и нам, конечно, не в такой мере, как у Федотова, но при ответственных разговорах самые нужные слова куда-то вдруг пропадали.
– Так вот, – продолжил Вениамин, не отвечая прямо на наш нетерпеливый вопрос, – этот Игорь Иванович и раскрыл мне глаза на меня самого, на то, что я собой представляю. А представлял я тогда – клубок трясущихся нервов, мнительность, неуверенность в себе. И все это – в убийственных дозах!.. Я помню, как перед каждым экзаменом в школе я выпивал пузырек валерьянки. Так же было и в институте. И на работе я старался не быть на виду. На собраниях не выступал, стеснялся косноязычия, хотя часто имел, что сказать.
Я с нетерпением ерзал на стуле: это все мы уже знаем, ты говори, как удалось с этим справиться! Говори главное, не томи! Может, и нам удастся кое-чего позаимствовать!..
Но Федотов опять ушел в предысторию:
– О том, что Игорь Иванович человек мудрый и добропорядочный, я давно уже слышал от многих. Представлялся мне идеалом, сверхсовершенством, и когда нас знакомили, я оробел, смотрел на него, как карлик на великана. Он меня о чем-то спросил, а я, как обычно, запутался в своих мыслях, словах. Готов был провалиться сквозь землю. А он сделал вид, что ничего не заметил. Потом было еще несколько встреч, он на них был приветлив со мной, но я все не мог побороть свою робость, и однажды по этой причине совершил препозорнейший ляпсус: прощаясь, я не подал ему руку! Нас было трое: Игорь Иванович, я и один наш общий знакомый. Первым уходил я. Я протянул руку этому знакомому мужичку, а Игорю Ивановичу – нет! Я не посмел протянуть ее первым: для меня он оставался кумиром!.. А тут еще некстати вспомнилась этика, согласно которой руку подает первой женщина или человек старший по возрасту или положению в обществе. В моей голове все это как-то смешалось, и я торопливо ушел. А когда оказался на улице, вдруг осознал, что совершил почти роковую ошибку: все ведь можно было понять по-другому, проще и неприглядней: при расставании человек подает собеседникам руку, всем протянул, а одному – нет! Что может быть для того оскорбительней?!.. Когда я представил себе такую интерпретацию своего поведения, меня охватил панический ужас: чего же я натворил!.. И главное, ничего невозможно исправить! Не побежишь же назад, чтобы протянуть ему руку, или чтобы сказать, что поступил я так не намеренно, а в силу своей