Ну, точно он тоже от Горыныча. Не мысли, а белки, что у Аль… Алексея, что у этого бородача…
– А вы, Алексей? – Арсений Игнатьич, не дождавшись ответа от Виталия, перевел взгляд на незнакомца.
Незнакомец, насупившись, молчал. Конечно, Арсений Игнатьич, вмешавшись в разговор, подхватил мысль незнакомца, развил ее и в каком-то смысле украл его идею. Но ведь не присвоил же тайком, просто начал поворачивать ее так и эдак. Виталий не разделял настороженности незнакомца к бородачу, хотя и ему Арсений Игнатьич чем-то неуловимо не нравился, но не игнорировать же его, в самом деле.
– Я в Деда Мороза верил так, средне, и очень рано перестал в него верить совсем. – Виталий ответил за двоих. – А почему вы о нем заговорили?
– Прошу прощения, товарищи. Я только хотел сказать, что большевики даже свою религию сумели создать. И священное писание, и бога, и ритуалы. И, что уж совсем удивительно, даже чудесам место нашлось. Правда, исключительно под Новый год. И это на фоне повального атеизма. Я вот верил в Деда Мороза и не жалею об этом. А в бессмертие вы верили?
– Да какое там бессмертие!
– Напрасно. Очень даже такое. Дважды Героям Советского Союза ставили бюст на родине. Если вы герой, вы бессмертны. «И потомки будут завидовать нам!» Все, все сделали и в умы внедрили. Это все, конечно, не может объясняться просто чьей-то злобой или паранойей.
Виталий пожал плечами.
– А по мне, так серебряный век со своим насморком никому не мешал.
Арсений Игнатьич улыбнулся.
– Не мешал, но… и права на существование не заслужил. В такие времена побеждает сила. Прошу прощения, товарищи. Я, наверное, не к месту в ваш разговор встрял. Да еще заговорил вас, а у вас, возможно, свои дела. Так что разрешите откланяться, не держите зла. Я тут в парке часто бываю, так что, если не с кем будет поговорить, я всегда к вашим услугам…
Арсений Игнатьич как-то резко засобирался, приподнял кепку, погладил под ней лысину и натянул кепку потуже. Встряхнул за лацканы свое пальто, поправил ворот водолазки, крепко потер руку об руку. Со вкусом раскурил сигарету… Виталий поспешил с последним вопросом:
– Арсений Игнатьич, а почему лучше бы ваш отец не находил своих сослуживцев по Тагилу?
Бородач всплеснул руками.
– Один из них рассказал ему, что тогда, в тридцать седьмом, когда он сбежал, вместо него взяли другого. Вал шел, существовал план по арестам. А этот другой… его сосед по лестничной площадке. Отец после этого к водке сильно пристрастился. Он и так-то был любитель выпить, а тут уж совсем… Прошу прощения, товарищи, я побежал, надеюсь,