Костя сделал вдох. Он видел, как страдальчески сморщился помощник, вопросительно глядя на председателя. Тот молчал, как памятник.
– Ваша борьба с коррупцией стала бизнесом для околовластных общественников, – продолжил Костя, обведя присутствующих взглядом, – и заключается в выпрашивании денег на жжжесткую, якобы непримиримую имитацию борьбы. Причем деньги должны давать те же, кого вы собрались изобличать. На полном серьезе в отчетах вы пишете о количестве заседаний, конференций и круглых столов, посвященных борьбе с коррупцией. Самим-то не смешно?! Все же просто: сколько коррупционеров закрыто по вашим заявлениям? – он снова обвел взглядом сидящих вокруг, замерших, смотрящих в стол. – Просто поднимите руки, у кого есть посадки, разоблачения и хоть одна звездочка на фюзеляже, – он сделал паузу. Ждал, что сейчас на него завизжат. Прикажут прекратить цирк, вызовут охрану и вытолкают взашей. Председатель так и не оттаял. Об его лицо можно было колоть кирпичи.
– Понятно. Ненастоящие летчики, – дыхания не хватало, сердце колотилось, он намеренно хамил, провоцируя всех. Молчание висело пеленой. Его не прерывали. Глубоко вдохнул и, боясь сорваться в фальцет, продолжил:
– Это касается не только обсуждаемого закона, который не работает, потому что сделан в угоду начальству, а не для улучшения экономики. Это касается всего государственного устройства – у нас все ненастоящее. Ненастоящий суд, который судит по понятиям, а не по закону, ненастоящий Парламент, избираемый по согласованным спискам, ненастоящая полиция, действующая как воровская шайка, ненастоящее здравоохранение, которое пишет бесконечные отчеты вместо того, чтобы лечить людей. И – да. Мы – тоже ненастоящие борцы с коррупцией. А самое гадкое – то, что в нужном месте будет поставлена галочка о том, что мероприятие проведено, а реальная борьба так и не начнется. И это самое горькое…
Костя замолчал, переводя дыхание. Его потряхивало. Дверь приоткрылась. В зал проскользнула та милая девушка. В ее руках был поднос с чайным прибором. Каблуки замшевых туфель глухо стучали во всеобщей тишине. Костя будто во сне смотрел на вздрагивающий при ходьбе край ее юбки. Наклонилась, продемонстрировав ровные ножки приятной полноты, поставила приборы перед председателем. Тот величественно кивнул. Девушка вышла, неся поднос перед собой, как драгоценность. «Пялит, поди, ее во все дыры» – неприязненно подумал Костя.
– У вас все? – спросил Сам, глядя в пространство над Костиной головой.
– Ну…