– Дед, ты кто? Откуда у тебя мои старые вещи.
– Я «гардеробщик». Помнишь, когда твои дела в бизнесе шли хорошо, ты часто просил домработницу, тётю Веру, ах, какая женщина, чтоб она не хранила старых вещей, а отдавала бомжам. Я их собирал. Вещи у тебя добротные, чуть ношены, мужики всегда радовались им и ставили в церкви свечку за твоё здравие.
– Ты меня удивляешь, значит, мы знакомы?!.
– Вроде того.
– Как меня зовут?
– Николай.
– А тебя?
– Шанс.
– Не понял, ты так шутишь…
– Я серьёзен, – и он улыбнулся очень светло-светло.
– Ты ещё скажи, что фамилия у тебя Последний, – и Николай как-то нездорово захихикал.
– Совершенно правильно, я Последний Шанс.
– Сначала инспектор, который просит меня застегнуть ремень. Появился ниоткуда, не оштрафовал, тут же исчез, потом ты? Подожди, Да! Да! Да! Да! Да! Как ты мне ответил «служба, есть служба, мы всегда начеку». У меня что, «белочка», но я же не пью!
– Да нет у тебя «белочки», ты попросил помощи, вот мы и пришли.
– Я ни у кого, ничего не просил.
– Как же, вот у меня твой журнал заявок за этот год – тот из-за пазухи достал тетрадь в твердом переплёте, каллиграфическим почерком подписано Ф. И. О. и дата рождения Николая – тут всё, что ты говорил Господу. Так, здесь только ругань на себя «Господи, я дурак!», много такого, а вот последняя запись-просьба, красной ручкой, значит «срочно к исполнению». Вот, прочти сам. Время, дата всё фиксируется до долей секунд, чтоб успеть.
Тот дрожащими руками взял тетрадь и стал читать вслух, голос почему-то осип:
– «Господи, если ты есть, помоги мне, скажи, что делать. Шанс, дай. Что у меня за жизнь?» – глаза округлились, затылок похолодел, подняв палец вверх, просипел, – Хочешь сказать, что ты оттуда?
– Я из тонких миров, вы называете это «оттуда», – он поднял свои светящиеся глаза вверх.
– Получается, что вы всё про меня знаете, но палец о палец не ударили, чтоб помочь и разрешили меня обанкротить! – вдруг неистово заревел Николай.
– Это ты выбрал банкротство! Мы честно выполняем свою работу. Согласись, «Господи, я дурак!» или «Ничего не хочу», повторенное хоть тысячу раз, эмоция, а просьбы тут нет. Ты даже в мыслях о нашей помощи не подумал ни разу, мы и их тут же выполняем. Вот и получается, сам выбрал банкротство.
Николай запыхтел как паровоз, несколько раз менялся в лице, потом выдавил из себя:
– Ну и дальше что?
– Тетрадь отдай, будем дальше работать. «Помоги мне» – выполнено, ставим галочку. «Что делать» – инспектор сказал, а то бы от тебя ничего не осталось, опять галочка. Дальше написано «Шанс, дай». Это ты уже ко мне обращаешься.
– Я у Господа Шанс просил.
– А я