…не могу больше терпеть… Вот он мой, снег, который охладит, ожег на сердце. Белая пыль в мои уставшие от слез глаза. Знаю-знаю, осенью снега нет, но это же моя жизнь, а в ней бывает всякое. Картины в которые трудно верилось до этого стали теперь моим серым бытом. Глубокий вдох… Полетели!
Это другой мир, в нем я становлюсь неуловимой тенью, проходя сквозь стены. Во мне рождается тихое спокойствие и жгучая агрессия… В нем я умею летать, хотя давно уже не ребенок и почти месяц нормально не сплю… Неподдельные чудеса! Я могу оказаться там, где только захочу, но почему то тянет меня в места, где пахнет смертью, где даже воздух пропитан слезами, а лица которые там встретишь никогда не озарятся улыбкой. Ведь здесь хранится память о тех, людях, которые казалось бы совсем недавно представлялись мне смыслом бесполезного существования. Здесь бродят много душ, безустанно ищущих потерянный навек покой. И вот сейчас, когда у меня за спиной крылья, а в душе нет никаких ран, я могу говорить с ними. Вот оно то место… Здесь умерли все мои надежды на беспечную счастливую жизнь. То лицо на мраморной плите до боли похоже на человека, которого я даже не знал… Верней, не успел узнать. Мой сын… А ведь ты даже не успел познать и малой части этого яркого света, как твои маленькие глазки сомкнулись и преисподняя уже встречала тебя тьмой. Господи! Как это вообще возможно пережить?
…Простите, система выдает неудовлетворительный ответ, на запрос. Код ошибки 666: Некорректный запрос. Введите запрос заново и повторите попытку…
Ну да, конечно. Что бы ты еще мне ответил.
Вся моя жизнь является ответом на этот, казалось бы риторический вопрос.
Твое лицо с плиты освещает всех посетителей улыбкой, искренней улыбкой, без фальши и злорадства. Помню, как ты смеялся, когда я делал этот снимок, с отчаянных попыток мамы рассмешить тебя. Да-да, я помню твой смех, и сейчас я бы с радостью посмеялся бы вместе с тобой, если бы так не кололо где-то там в груди… Но ты не переживай, мы еще посмеемся.
Рядом с моим сыном покоится моя жена, моя любимая Ким…
В ту злосчастную осень, ее нервы не выдержали увесистых ударов судьбы, она перестала слышать мой голос, она более не желала умиротворения. Все мои попытки убедить ее жить дальше, оказывались тщетными, ведь я сам не верил в свои слова. И вот, однажды, придя домой, я увидел свою жизнь лежащую на полу в алом озере из крови… «Ничего не вернуть, ничего не поменять. Принимай этот факт» – шептала мне судьба.
Пуля вошедшая в между ее ангельских глаз, нарисовала на белой стене нашей спальни, картину в стиле абстракного