– Всё! О большем дак и не подумывал, – завершил злодейство Гоха, – Теперича бегём. Лётом. Без задёржки.
Остановились, только оставив после себя пол-деревни. Пыхтели все, задыхаясь от быстрого бега, как загнанные лошади. Кузьма с Марфой из гостей правились, так удивились даже.
– Вы чево, мальцы! Уж не вовки ли опеть на деревню пожаловали? Отговорились, пронесло. Да и семья не из болтливых. Уж чево и помыслят, а до Тихона так не доведут.
– Ну, Тихон очухаётсо так всю дерёвню на уши поставит, – Гоха весь светился от удачной мести, – В ту половину ноне не ходим, покаместь хозяева не зашумят. На диво-то можно будёт и погледеть, коль народ сбежитсо.
Веселились, хохоча до колик, вспоминая до мелочей успешно проведённую кампанию. Надолго засели, заметая следы у Петри, играя в кости до тех пор, пока отец не выгнал шумную ватагу на мороз во двор. Окрылённая первой удачей новоиспечённая гвардия рвалась в бой. Мелочи, ввиде разваленных поленниц, замороженных дверей казались лёгкой забавой для неразумной детворы. Перебрали все хозяйства в деревеньке, но придумать стоящую забаву не смогли. Решили махануть в Починок, за реку. Сыскать приключений там. Встречей замаячили выряжёнки. По деревням каледовали. Тот, что подлинше с гармоньёй на плече дорогу не уступил, шутливо выказывая первенство на узенькой тропе. Навалившись скопом на здоровяка, завалили в сугроб, подсыпая во все возможные прорехи обжигающий холодом снег. Девчата, кем оказались двое одетых в вывернутые наизнанку тулупы, крашенных из овчины бородах с черными, как смоль усами бойко с визгом смехом бросились в помощь на выручку терзаемому дролюшке. Бой, стремительно разгоревшись, быстро и утих. Гармонист Иван, играючи поддаваясь мелюзге взмолился о пощаде, подав голос и Гошка узнал в незнакомце соседа двоюродника – братана. Девчата же вовсе распалившись не могли угомониться, пытаясь у Петра стащить штаны и напехать туда побольше снега. Устав и намаявшись, все долго хохотали сидючи в снегу. В качестве примирительного приза для пристыженного девичьей удалью Петра угостили двумя наколедоваными конфетами и горстью вяленки из сладенькой репы. Разминулись в мире довольнные собой. Праздно пошатались по деревне туда-сюда. Улица пуста. К ночи мороз перевалил за тридцать. Охочих погулять не видно было вовсе. Заводила дерзкой стаи притормозил компанию у двух соседски расположенных домов, в которых окна источали свет и, судя переборам гармоний, гулянка была в самом разгаре.
– Гоха, чё надумал? Мужики во хмелю поймают так вломят по первое число. Ног не унесть.
– Чё, горохом брюхо-то набил? Бздишь-то эдак. Везуха нам сёдни пошла. Сделаем вот чево. Коровёнок поменеём. Вот хохма-то будёт. Тётка Зина утром заявитсо на двор, а корова-ти не та – Марьина