– А можно спросить?
– Давай.
– Вы говорите на греческом, мастер? Читаете?
– Как? – Джамбеллино удивленно поднял брови. – Нет. Ты почему спрашиваешь?
– Некоторые считают… некоторые люди, мне кажется, думают, что человек должен знать латынь, греческий, геометрию, при этом уметь слагать стихи и играть на лютне и еще на этой, как ее, на виоле. А художник, как вы думаете, мэтр, хороший художник может по-настоящему прославиться без этого?
Джамбеллино выбрал тонкую кисть из барсучьего ворса, постриженную конусом, макнул в краску и коснулся ею листьев дерева за спиной мадонны.
– Ты страдаешь из-за того, что ничего этого не знаешь?
– Ага, – честно признался Тициан.
– Даже латыни тебя не учили? Хо-хо, жаль, конечно… Древние знания полезны, но все-таки главные инструменты художника – это кисти, муштабель, краски. Они как весла, при помощи которых барка плывет к цели; чем больше весел, тем быстрее она продвигается. Если в детстве тебе не дали некоторые знания, – вовремя, я имею в виду, – все равно нет повода считать, что ты хуже других. У тебя есть силы, ты молодой парень, просто надо помнить, что нельзя останавливаться. Понимаешь? Ни сейчас, ни через двадцать лет. Ни через пятьдесят.
Тициан пожал плечами:
– Ну, я стараюсь. Рисую, когда есть свободная минута.
Джамбеллино подошел к столу, сел напротив Тициана и налил себе вина.
– Много рисуешь, я заметил. Кстати сказать, советую тебе распределять время так: половина на живые объекты, – человеческое тело, животные, деревья. А другую половину времени трать на архитектуру и всякие красивые штуки – вазы, ткани. Постоянно тренируй и развивай руку и глаз, понял?
– Ага, понял.
– Но есть и другое! Господь проявлен во всем: в природе – в небе и в море. В звучании мира – это музыка, шум волн и пение птиц. В красоте или безобразности людей. Добывай впечатления каждый день, смотри на мир ночью, на рассвете, вообще учись смотреть. Наблюдай! Это и значит: расти и меняться, ведь пока меняешься – ты живой художник. И знаешь, что еще важно? Остерегайся тех, кто тянет вниз, с кем ты теряешь время. Они способны забрать твои силы и разрушить то, что для тебя важно, а потом не поблагодарят, но сами же тебя и проклянут. Да-да, – шумно вздохнул Джамбеллино, – бывают такие злыдни.
– Как вы научились их избегать, мастер?
Джамбеллино усмехнулся:
– А я не научился.
Мастер еще глотнул вина, а потом, по-старчески крякнув, поднялся и пошел к мольберту.
– Не всегда с возрастом становишься мудрее. Не во всем. Я понимаю, что кажусь тебе очень старым, но я тоже должен продолжать меняться. В работе, я имею в виду. Вот так, мальчик.
Тициан удивился, что прославленный художник недоволен собой.
– Мастер, как вы думаете, кто мог ударить меня этим, ну, пестиком? Что, в мастерскую забрались воры? Вы сами их прогнали? Или я спугнул?
– Хо-хо, ты напугал не вора, а дружка моей