Клык и коготь. Дмитрий Морозов

ты побежал прямо в пасть касадга. Я немного понимаю вас – не забывай, я был в твоём сознании. Можно подождать, как ты ждал сегодня, нападения – тогда сменить шкуру тебе будет легче. Но в прошлый раз ты потерял одного из спутников. Это может повториться, если ты будешь тратить драгоценные мгновения на то, что можешь сделать прямо с утра. Будь ты один, я бы этого не просил – просто привёл в нашу деревню, где бы ты пользовался почётом, и не спеша сам провёл бы тебя по всем кругам расщепления сознаний, даруя тебе холодный разум шамана в теле дикого зверя. Это – честь, которой удостаиваются немногие и среди нашего народа. Если хочешь, давай так и сделаем: уйдём сейчас – к утру мы будем уже далеко.

      – А как же мои спутники?

      Ирк’х промолчал.

      – Пойми, в нашем мире они – ущербные. Калеки, не способные даже передвигаться самостоятельно по лесу. Ты хочешь всю оставшуюся жизнь быть при них нянькой, получая в ответ лишь страх и непонимание? Наши девушки будут на руках носить высшего оборотня – поверь мне, они очень быстро заставят тебя забыть о твоих подругах. Я оставил круг опеки: они доживут до утра. Это тот подарок, который ты сделаешь им. А потом – всё будет зависеть только от них самих, как и должно быть. Это единственный непоколебимый принцип всех кланов и народов нашего мира: " – Каждый должен зависеть от себя, над ним не должно быть никого, кроме чистого неба".

      – А вы… Если родятся калеки, вы бросаете новорожденных малышей в лесу?

      – Нет. Негоже заставлять кого-то мучиться. Мать сама освобождает малышей от мук безрадостной, ущербной жизни. Это её право – и её долг. Несмотря не на что – даже если она потом пойдёт, не оборачиваясь, в пасть касадгу. Ты готов поступить так же?

      Макс помолчал.

      – В нашем мире всё не так. Я не буду решать этот вопрос – по крайней мере, до тех пор, пока у нас есть шанс вернуться обратно. Насколько я помню из слияния наших сознаний – он есть?

      Старый шаман пошевелил палкой угли костра, заставив искры взметнуться вверх снопом пламени.

      – Я ожидал этого. Странные создания живут в вашем мире – вы готовы сохранять жизнь кому угодно, оберегая и ухаживая даже за откровенно недееспособными индивидами. Вам жаль их, и ради этой жалости вы закрываете глаза на чистоту собственной крови, не обращая внимания на скорое угасание вашего рода от всё прогрессирующих болезней. Пройдёт около тысячи лет – и от вас останется лишь кучка калек, влачащих жалкое существование. Ваша жалость губительна, она спасает обречённых особей, но уничтожает расу в целом. И сейчас ты идёшь по самоубийственному пути, ведомый довольно призрачной надеждой. Среди нас нет магов, способных открыть порталы в иные миры – а природные… на них надежды мало.

      – Но она есть. Надежда – вот что движет людьми моего мира. Надежда – и любовь. Ни к кому-то конкретному – к жизни вообще. Какой бы она не была.

      Ирк’х задумчиво кивнул, вслушиваясь в неясные воспоминания, рождённые словами этого странного оборотня.

      – Пусть будет так. Ты выбрал трудную