– Это китайский фарфор, начало восемнадцатого века. Мне нравится окружать себя вещами, которые хранят в себе историю. Вот, к примеру, этот сервиз принадлежал когда-то известному военному и политическому деятелю Китая Янь Сишаню. Если внимательно присмотреться к его орнаменту, то можно увидеть, что это не что иное, как герб семьи Сишань, – удобно откинувшись на мягкую спинку стула, я позволил себе немного углубиться в историю антикварного сервиза.
Джим укоризненно остановил меня:
– Пап, я понимаю, что ты готов часами знакомить гостей с историей твоих вещей, поэтому прошу: давай, ты продолжишь свой рассказ после обеда.
– Ты прав, – спохватился я. – Кстати, Даниэла специально к твоему приезду приготовила всё, что ты любишь – буйабес, каре ягненка и пирог с персиками. Мисс Новак, надеюсь, вы не вегетарианка?
– Увы, нет! – весело смутившись, воскликнула Кэрол, намазывая на белый багет анчоусное масло.
Аромат от поданных блюд возбудил наш аппетит до предела, и на некоторое время в столовой воцарилось молчание, лишь мелодичный звон серебряных приборов по фарфоровым тарелкам нарушал тишину.
Раздался колокольный перезвон моего телефона. Эта мелодия была установлена только на одного абонента. Звонил Том.
– Прошу прощения, вынужден вас оставить. Очень важный звонок, – я действительно был взволнован.
Поспешно закрыв за собой двери столовой, я нетерпеливо с силой провел пальцем по зеленой линии сенсорного экрана. Том по пустякам никогда не звонил, а это означало, что предстоял серьезный разговор, который не должна была слышать журналистка.
С Томом я познакомился еще в далекие семидесятые. Помню: меня тогда до глубины души поразил этот парень. Он был не похож ни на одного из тех, кого я знал ранее. Том выстраивал свой собственный, не имеющий ничего общего с реальностью мир. Неформал, бунтарь, идущий вразрез с мнением общества, – одним словом, яркая личность. Тогда ему было двадцать восемь, а мне – сорок два. Он курил марихуану с той же периодичностью, с какой я курил «Marlboro». Он уверял, что травка не оказывает на него никакого галлюциногенного действия, а лишь расслабляет нервную систему. Я бы ему поверил, если бы он регулярно не разговаривал с неодушевленными предметами. Например, красноречиво пристыдить круасан за то, что тот содержит слишком мало крема. Причем делал это очень естественно и вальяжно, зачастую он умудрялся даже спорить с ними, при этом злился и эмоционально размахивал руками. Встреть я его при других обстоятельствах – шарахнулся бы как от сумасшедшего.
А познакомились мы довольно странно.
Однажды я поздно вечером возвращался из офиса домой. Работы в тот день навалилось больше, чем обычно, и голова к вечеру просто гудела.