Если мои навыки в притворстве и должны были когда-то пригодиться, то этот миг настал. Я высвободила несколько косичек из прически, вознесла безмолвную молитву богам и ринулась вперед, задрав юбку до самых щиколоток.
– Это ты, муж? – окликнула я, бегом спускаясь по ступеням. – Я видела его, муж. Видела нашего сына!
Обогнув лестничный пролет и увидев запрокинутые ошарашенные лица Хаддо и трактирщика, я улыбнулась и обратилась дрожащим голосом к лейтенанту:
– Он в нашей комнате, муж. Поднимайся скорее.
Я преодолела последние ступени и, схватив Хаддо за руку, попыталась затащить его наверх, но он не двинулся с места.
– Он плачет, бедный малыш, зовет отца, – прохрипела я.
Хаддо и трактирщик с ужасом переглянулись. «Она помешалась, – говорили их глаза. – Что нам делать?» Я вновь потянула лейтенанта за собой. Мужчины всегда готовы поверить в женское безумие.
Хаддо отцепил мои пальцы от своей руки:
– Госпожа, я не ваш муж. Я лейтенант Хаддо, помните?
– Конечно, я тебя помню, муж. – Я улыбнулась, почувствовав его жалость. – Что за странный вопрос? Идем же, пока наш мальчик снова не уснул.
– Я отведу ее наверх, господин, – вмешался трактирщик. – А вы найдите купца.
Они не должны были попасть к конюшням. Я представила себя той бредящей, потерявшей ребенка матерью с соляной фермы и вскрикнула, надеясь, что никто не услышит отчаяния в моем голосе:
– Смотри, он побежал играть! Вернись, сынок.
Молясь, чтобы мужчины ринулись следом, я оттолкнула Хаддо и побежала к передней двери с флагами.
– Подожди, сынок, подожди маму, – обратилась я к троице солдат, проходивших мимо.
Они замерли и удивленно повернулись ко мне.
– Слишком темно, чтобы играть на улице, – упрекнула я юношу в центре. – Вернись в дом.
Я явно его заинтересовала.
– Пойдем внутрь, поиграем.
Два его друга загоготали, и с их одобрения солдат быстро преодолел разделавшие нас шаги:
– Сколько стоишь, девица?
Поймав за запястье, он дернул меня к себе, одной рукой обхватил за талию, а другой принялся ощупывать грудь. Я остолбенела. Его прикосновения вызвали еще одно воспоминание о соляной ферме: лапы надсмотрщика и как Долана пинками гонит его прочь.
– Отпусти ее.
Это Хаддо. Заслышав приказ, солдаты вытянулись по струнке и отсалютовали. Внезапно лишившись опоры, я покачнулась, но лейтенант железной хваткой вцепился в мою руку и удержал от падения.
– Простите, сэр, – повинился солдат. Его дружки попятились в тень. – Я думал, она из местных.
– Используй глаза, Лаон, а не член. На ней траурные одежды.
– Да, сэр.
– Иди и тренируй свою наблюдательность в карауле. Живо!
Солдат