– Вы были правы, сэр! Тело несчастного мистера Смайта только что выловили из канала.
Энгус схватился за голову:
– Он что, спустился на улицу и утопился?
– Клянусь, он не спускался, – ответил полицейский, – и не топился. Ему воткнули нож в сердце.
– И вы по-прежнему утверждаете, что в эту дверь никто не входил? – строго спросил Фламбо.
– Давайте пройдемся вперед, – предложил священник.
Когда они достигли другой стороны полумесяца, отец Браун воскликнул:
– Вот я глупец! Забыл спросить у полицейского, нашли ли они светло-коричневый мешок.
– Почему светло-коричневый? – удивился Энгус.
– Потому что, если мешок другого цвета, все придется начинать сначала, а если светло-коричневый, то делу конец.
– Рад это слышать, – заметил Энгус с изрядной долей иронии, – а я-то думал, что дело и не начиналось.
– Вы должны рассказать нам все, – промолвил Фламбо просто и серьезно, совсем по-детски.
Невольно ускоряя шаги, они спускались по длинной дуге полумесяца. Отец Браун шагал быстро, храня молчание. Наконец с трогательной застенчивостью он произнес:
– Боюсь, вы сочтете объяснение слишком скучным. Мы любим начинать с абстрактных рассуждений, и тут без них не обойтись. Задумывались вы когда-нибудь, что люди редко прямо отвечают на поставленный вопрос? Они с готовностью сообщат вам то, что, с их точки зрения, вы хотите услышать, а не то, о чем вы в действительности спрашивали. Представьте себе, что в загородном имении гостья спросит хозяйку, есть ли в доме кто-нибудь еще? Неважно, что в доме проживают дворецкий, трое лакеев и горничная, которая может находиться в той же комнате, а дворецкий стоять за креслом госпожи, хозяйка ответит, что, кроме гостьи, в доме никого нет. Другое дело, если начнется эпидемия и подобный вопрос задаст доктор. Вот тогда дама вспомнит про дворецкого, горничную и прочую челядь. Это свойственно всем языкам: вы никогда не получите точного ответа, даже если полученный ответ совершенно правдив. Когда эти четверо, в чьей честности не приходится сомневаться, заявляют, что в дверь никто не входил, они имеют в виду – никто из тех, кто вам нужен. А между тем один человек вошел в дверь и вышел из нее, только они его не заметили.
– Невидимка? – уточнил Энгус, приподняв рыжую бровь.
– В психологическом смысле да, – ответил отец Браун.
Спустя несколько минут он продолжил тем же бесстрастным тоном, словно рассуждал вслух:
– Вам не придет в голову вспомнить об этом человеке, пока вы о нем не задумаетесь. На этом строился весь его расчет. Меня натолкнули на эту мысль две-три детали, упомянутые мистером Энгусом. Способность Уэлкина быстро передвигаться пешком. Изрядный размер полоски почтовой бумаги на стекле. Но более всего два эпизода в рассказе девушки, которые никак не могли быть правдой. Не обижайтесь, – быстро добавил священник, заметив, что шотландец замотал рыжей головой, –