Стараясь не разбудить Киру, Я аккуратно встал с кровати, оделся и вышел. Попрощавшись со всеми в общем зале, Я пошёл на улицу. Тёплая летняя ночь, относительно свежий Московский ветер и свет фонарей. Чувствовалась внутренняя пустота, но не та пустота, которая заставляет напиться, а та приятная пустота, которая даёт почву для глубоких размышлений, может быть, даже для написания стихов. Я сел на свой мотоцикл и поехал домой по яркой ночной Москве. Было так приятно ехать и думать, что есть мир, что есть Я. Думать над теми вопросами, у которых нет ответа, но которыми просто приятно забивать свои мысли.
«Рубашка на рубашку»
Следующие два дня Я не выходил на улицу. Не то чтобы меня что-то изнутри давило, или Я был обижен на прошедшую ночь в «Теме», просто мне захотелось посидеть дома, в одиночестве. Проснувшись, с утра, Я осознал, что за те пару тысяч лет, которые Я не убирался в квартире, во всех комнатах образовался ужасный бардак. Проживая жизнь в активном столичном режиме, как-то сам собой обучаешься не замечать такие мелочи, как грязь. Шагая быстрым шагом, она смешивается с окружающим тебя пейзажем. Но вот, стоит на мгновение остановиться, как ты осознаёшь, что ты тонешь в собственных отходах. Сама мысль об этом для меня оскорбительна. Меня несильно смущали пыль и мусор, Я просто любил во всём симметрию. Вся одежда должна висеть строго в ряд, все чашечки должны ровно умещаться на полку, и чтобы у каждой было своё законное место. Но память обо всей этой любви к порядку, к сожалению, приходила редко.
Расставляя всё по своим местам, Я часто машинально, не осознавая своих действий, разговаривал с предметами быта, как с живыми личностями, пытаясь объяснить каждой вещи, где находится её место.
– Так, тарелочка, ты должна лежать вот здесь, а ты, половник, будешь висеть вот тут, рядом с лопаточкой для жарки. Всё всем ясно?
И они как будто мне отвечали: «Да, Миру, конечно, всё ясно. Мы будем мирно лежать на своих местах и обещаем тебе не убегать с них без твоего разрешения».
Но они, конечно же, мне врали, и стоило мне отвернуться, как, через пару дней, всё валяется не пойми где.
На уборку у меня ушёл весь первый день. Квартира у меня была небольшая, но по студенческим меркам – просто пентхаус. Широкая прихожая, две спальни, кухня и туалет с ванной. Обычно провинциальные студенты нашего университета ютились в общагах или, на худой конец, в какой-нибудь задрипанной съёмной комнате по пять-семь человек. Мне же судьба подарила более совершенное место обитания в виде квартиры одной знакомой моей матери. Эта женщина занималась недвижимостью и в своё время успела купить несколько хороших квартир вблизи