«Эриманфского вепря» мы создали на основе обыкновенного дикого кабана: мой отец ещё в Мемноне считался одним из лучших специалистов по клеточной инженерии.
«Чёрных призраков из Нихона» творили вместе: он визуализировал фантомы, а я озвучивал и добавлял эффекты.
Неимоверно сложным оказалось действо с «ликаонами»: само собой, никаких ликаонов не было, но следовало убедить Варга и Ромуальда, что они реально существуют, создания из плоти и крови, нападают, кусают и хотят убить. В действительности благородный герцог и его наперсник воевали друг с другом, при этом будучи уверены, что вместе отражают ликаонов; отец работал с Варгом, я – с Ромуальдом. Когда же действо подошло к развязке, отец инсценировал бегство «ликаонов» – и концы в воду! – а в подтверждение геройств нашего голема остался труп мутанта.
«Разумеется, Варг не поверит нашим сказкам, не поверит в приснопамятного Регина, – размышлял отец. – Нас это не должно пугать. Ибо известно: чем ложь фантастичнее, тем крепче она действует на человека. Его идея – мне называться Мерлином – явилась результатом лжи; важно, что сию прекрасную идею не я ему навязал, а он сам предложил мне. Ergo, он согласен иметь подле себя человека с моей наружностью и под именем Мерлин. А что ещё нам надо для успеха предприятия?»
Проще всего было отыскать золото: подобных кладов захватчики-норвеги немало схоронили в галльской земле ещё тысячу лет тому назад. С нашими ментальными умениями мы могли бы предложить благородному Варгу не один такой клад, а, по крайней мере, десяток. Мы выбрали тот, что поближе, и вписали его в древнюю легенду. Попробуй теперь докажи, что это не Золото Нибелунгов!
Как и надеялся отец, на золото он клюнул сразу. Не мог не клюнуть, ибо этот клад – спасение для герцогства, разоренного войной. Итак, он взял у нас золото, он снова наш должник, и никуда ему от этого не деться.
Мы поведем его к свободе – а заупрямится, по варварской своей гордыне, и потащим.
Как говорит мой великий отец, «этот Сигурд – или никакой».
Глава сорок девятая, в которой молодая княгиня проявляет озабоченность здоровьем дорогой подруги
Молодая женщина, высокая и стройная, красивая непривычной северной красой, стояла у окна и рассматривала мир. Она видела живописные вершины, окутанные молочным покрывалом снега, розовый город в расселине, его богатые дворцы и виадуки, она видела людей, спешащих по своим делам, далеких, кажущихся муравьями, и ей казалось, что не реальность смотрит на неё через стекло, а мир иной, далекая и недоступная сказка, отражается в некоем волшебном зеркале, подобном видикону амореев. Молодая женщина, не выдержав этой картины, в отчаянии махнула кулачком по стеклу. Нечаянно она прибила какую-то букашку, неразумную тварь, которая, как и она, пыталась вырваться на волю.
Да, палата, где её держали, с полным основанием могла называться «золотой клеткой».