Знакомый представился как Юрий Павлович, и они с ним премило поболтали, оказался тот зам. гендиректора фундаментального института по рекультивации, заражённых радиацией земель и сельхозугодий. Говорили о музыке, солистах и затем оказалось и о любимом обоими художнике – примитивисте из Минска – В.А.Губанове. Тут и пропел «гудок заводской», приглашая зрителей вернуться в зал к началу второй части концерта. Так же галантно и ненавязчиво, но решительно Юрий Павлович взял Настёну под ручку и провёл к месту в партере, дядя ещё не вернулся с переговоров.
Поблагодарив Юрия, Настя даже пожалела, что тот не попросил у неё телефон, Юрий был весьма недурён собой, уже далеко не пацан, такой как её однокурсники, была в нем, чувствовалась некая сила голодного самца, так привлекающая женщин, как молодых, так и постарше. Короткие, абсолютно белые волосы ёжиком, светлая кожа и мужественное лицо, делали его похожим на прибалта или немца. Не только сам дядя, но и его знакомые по большей части были, как один, писаные красавчики. Знала бы она только, чем на самом деле занимался «прибалт».
Пребывая в целом-то в хорошем настроении, она конечно и не заметила, что к ней самой, и её спутникам проявляют повышенное внимание сразу несколько человек или даже групп, объединённых какой-то одной целью. Их с дядей издалека и реже вблизи снимали как фотографы из команды Сергея Смирнова, так и простые зрители. Несколько раз вблизи останавливались по очереди мужчины и дамы, хитрый Юрий, заметив это, из осторожности, каждый раз то находил повод переместиться по залу фойе, то просто закрывал её собой, якобы случайно.
Вели их профессионально и плотно, но это был расчёт на людей, пусть и с многолетней серьёзной подготовкой, но людей, а тут им предстояло столкнуться с чем-то иным, доселе не изведанным. Только те, что были ознакомлены с расшифровкой записи капитаном Морозовой рассказа старпера чекиста, в какой-то мере догадывались об истинных возможностях тех, кто сейчас был под колпаком спецслужб. Те из 1936 года легко могли в любой момент попросту смыться, испариться в прямом смысле этого слова, бесполезно также было в них стрелять и пытаться скрутить болевым приёмом, скорее это они могли связать узлом руки, ноги перворазрядника самбиста. Если эти из тех, то тогда совсем не понятно кто может с ними справится – надзорные за РПЦ?
Чего опасались наиболее опытные сотрудники и генерал, то и произошло. Фактически из-под носа ушёл «Баалу». До того на глазах многочисленных зрителей (к тому времени удалось получить изображение с внутренних и вообще всех камер наблюдения здания БКЗ, включая умывальник женского туалета, не до приличий) мило беседующий с каким-то хлыщом. «Установили кто это?». Стоял и вот так исчез! И закрутились в сторону увеличения угла обзора объективы камер большого и малого разрешения, замельтешили пару телевизионных операторов в зале фойе и Большом