Министр и прокурор смущенно переглянулись. Император поймал этот взгляд и с недоумением произнес:
– Что такое, господа?.. Надеюсь, от меня ничего не скрывают в этом деле?
– Я должен доложить, ваше величество, – сконфуженно ответил министр, – что обморок госпожи Бельской еще продолжается, и она до сих пор не произнесла ни слова…
– Но ведь это же совершенно неестественно! – воскликнул император. – Сколько же часов продолжается этот обморок?
– Не менее восьми часов, ваше величество, даже если считать, что он начался незадолго до появления властей. Но доктор Раух предполагает гораздо большую продолжительность бесчувственного состояния, которое он считает особого рода летаргией, вызванной гипнотизмом.
Лицо императора просветлело.
– Но ведь там, где замешан гипнотизм, не может быть речи о сознательности преступления!
– Простите, ваше величество, – почтительно возразил министр. – Но ведь это только предположение доктора Рауха, оставшегося для наблюдения за арестованной.
– Я не посмею осуждать строгость меры пресечения, – сказал император, – но меня интересуют две маленькие подробности… Первая касается времени совершения преступления… Существует предположение, что преступление совершено, или по крайней мере, что преступник вошел в дом убитого в ночь со среды на четверг до одиннадцати часов вечера. Не так ли, господа?
– Точно так, ваше величество, – подтвердил прокурор.
– В таком случае, как же вы объясните слова обер-режиссера Граве, который сообщил мне, что представление «Иоанны д’Арк», в котором Ольга Бельская играла главную роль в среду, окончилось почти в 11 часов вечера. Каким же образом актриса, в половине одиннадцатого находившаяся еще не сцене, могла переодеться и очутиться на квартире, где без четверти одиннадцать должно было совершиться убийство?
На мгновение оба юриста опешили. Но затем к прокурору возвратилась его самоуверенность.
– Ваше величество, в подобных случаях восстановить время с полной точностью немыслимо. Опытная актриса легко переоденется в пять, много десять минут… От театра до квартиры убитого не более двадцати минут пути… Кроме того, господин обер-режиссер легко мог ошибиться на десять или пятнадцать минут, говоря об окончании спектакля, так же, как и привратники, заметившие время появления белой дамы только приблизительно… Все это не допускает признания алиби для актрисы, игравшей в среду «Иоанну д’Арк».
Император покачал головой.
– Признаюсь, об алиби я даже и не думал. Я просто обратил ваше внимание на два поразивших меня обстоятельства, дабы вы проверили время окончания спектакля, и вообще присутствие обвиняемой в здании