Где-то в полдень в отделение зашёл толстый полицейский, судя по звёздочкам на погонах – лейтенант, судя по размерам пуза – минимум подполковник. Он рявкнул :
– Ты почему ещё здесь?!
– Всё ещё жду свою карету – смиренно ответил я.
Он свирепо оглянулся на своих коллег, но те лишь повели плечами и продолжили распивать жуткий кофе и жаловаться друг другу. «Бардак» – проворчал он и пошёл звонить кому-то.
Полиция у нас, надо сказать, очень своенравная. Видишь девушку, вон ту? Блондинка, осанка как у королевы, аккуратный макияж, улыбка, гладкая форма. И тут она открыла рот, и ты аж пошатнулся. Нет, это не налёт, это всё её речь, она ругается как заправский сварщик или слесарь, которому приходится обеспечивать двоих детей, одну жену и половину ипотеки.
Меня увезли в военкомат и, прогнав через всех врачей, утвердили годность А2 – возможность служить везде кроме десанта. Комиссар улыбнувшись спросил, знаю ли я об уголовной ответственности за неявку к призыву и, получив утвердительный ответ, выдал повестку на 26 декабря.
– Неужели нельзя хоть как-то отсрочить службу? Уйти весной к примеру..
– Для этого должна быть веская причина, призывник. – неумолимо отрезал военком.
– Она у меня есть, послушайте. Мы с мамой накопили приличный долг по коммунальным платежам. Я уже выплатил часть, но этого слишком мало, она одна не потянет, её могут выселить, пока меня не будет. Дайте мне время хотя бы до мая и я ваш. Я даже готов уйти на два года.
– Как бы тяжело это не было, но твоя причина не позволяет нам дать тебе отсрочку. Мне жаль. – похоронил он.
26 декабря! Эта повестка отягощала карман подобно смертному приговору. Я тупо смотрел вперед и шёл так, не останавливаясь, до самого дома. Самое паршивое во всем этом – наш с матерью долг за квартплату составляет около 150 тысяч рублей. Представь, какая судьба постигнет её, когда я уйду? Скорее всего выселение, и это ещё повезёт, если дадут хоть что-то в замен. А если нет?
Ты верно спросишь, чем же я думал раньше? Объясню.