– Я знаю, знаю, – Агафья Тихоновна улыбнулась, – таким образом мудрая природа наделила людей дополнительной способностью познавать мир. Она дала людям цвет и многие из них даже превратили его в искусство – они смогли прикоснуться к вечному, смогли познать сам свет. Ведь посредством восприятия цвета, многие люди притронулись к истине, не так ли?
– Так, так, – дракон усмехнулся и добавил, – но многие из людей, даже находясь в мире двух цветов, даже в черно-белом мире, не смогли бы отличить один цвет от другого, не смогли бы отличить чёрное от белого, уж вы мне поверьте.
– Не смогли бы или не захотели бы смочь?
Артак внимательно посмотрел на Агафью Тихоновну.
– Скажем так – они были бы не прочь. Но…
– И в чем тогда дело? – акула нетерпеливо перебила дракона.
– В лени. Для того чтобы научиться видеть ясно и без искажений – без искажений даже от этой самой пыли, – дракон кивнул на разбросанные то тут, то там мешки, – необходимо вложить в себя очень много труда. А люди, в большинстве своём, совсем не любят трудиться. Люди предпочитают работать.
– А в чем разница?
– Разница в смысле. Трудиться – от слова «труд», а работать – от слова «раб».
– Откуда вы это знаете?
– Я смотрел и, следовательно, я видел. Причем видел своими собственными глазами и работу и труд.
– Наверное, вы много повидали, – Агафья Тихоновна задумчиво разглядывала Артака.
– Много.
– Вам было трудно?
– Нет, что вы, – Артак покачал головой из стороны в сторону, – мне было легко.
– Почему?
– Я смотрел, видел, познавал, учился, находил новое, и каждый раз прощался с этим новым, предвидя ещё более новое. И каждый раз прощал. Это всегда придавало мне силы.
– Как же это? Я что-то не пойму. Прощался и прощал – это какая-то игра слов? – Агафья Тихоновна на мгновение зажмурилась, как будто это помогало ей думать.
– Человеческий язык, а можно сказать – это вы сами и есть, – дракон рассмеялся, – единственный неподкупный свидетель.
Артак говорил медленно и внятно, словно давая понять, что повторять не будет.
– И если историю можно переписать хоть тысячу раз в угоду одному или другому событию, человеку или правительству, то язык… – он щёлкнул пальцами когтистой лапы, словно подбирая необходимое слово, – язык всегда развивался, развивается и будет развиваться в строгом соответствии с самим человечеством. Он формировался