– С задом у нее совсем беда, – прокомментировал Саймон, туша очередной окурок в пепельнице.
Они с Майклом стояли на балконе, рассматривая цивилизованную Австралию двадцать первого века, чья цивилизация заканчивалась там, где начинался порог квартиры Майкла. Саймон не жаловался на условия жизни – в сравнении с его лачугой логово Майкла казалось ему пятизвездным отелем, он искренне считал, что Майклу ничего менять в нем не надо. «Купить много дорогого и ненужного барахла для того, чтобы впечатлить людей, которых терпеть не можешь» – Саймон часто употреблял данную фразу, выражая свое презрение к желанию австралийцев максимизировать свой комфорт.
Майкл соглашался с вышесказанным – все, что хоть как-то сближало его с серым большинством обитателей Мельбурна, вызывало у него отвращение, так же, как и у Саймона. Он порой и сам не мог понять причины появления своего нонконформизма – их, как правило, Майкл обоснововывал сложным детством и отношениями с отчимом. Майкл не мог вообразить иных причин, которые вырабытавали бы у него столь стойкое неприятие ко вкусам большинства.
Потому-то Майкл сдружился с Саймоном за ту неделю, что Саймон проживал у него – их сблизило пренебрежительное отношение к ориентирам их ровесников, их потребительскому образу жизни, их стремлению к наживе за счет ошибок других, их зависимости от социальных сетей, их глупой мании выкладывать свои фотографии, подкрепленные цитатами различных знаменитостей. «Ты пытаешься показать свою индивидуальность, играя по общепринятым правилам, соблюдая устаканившиеся каноны – какая же ты к черту индивидуальность?» – как-то раз сказал Саймон.
– Ребекка была такой же, – сказал Майкл, когда Саймон вновь принялся обсуждать массовую зависимость от соцсетей.
– Ребекка?
– Моя бывшая, – пояснил Майкл. – Ни минуты не проходило без этих дотошных селфи. Все, что фотографировала, все и выкладывала – рекламные щиты, вывески магазинов, фуагру, вонючие устрицы, круглые подносы, светодиодные лампы, мой мотоцикл… Черт, да у нее с мотоциклом больше фотографий, чем с мной – такое ощущение, что встречалась она не со мной, а с ним.
– А так оно было, – сказал Саймон, оторвав взгляд от женщины, когда она перестала заниматься йогой. – Не ты доставлял ей острые ощущения, а твой конь.
– Спасибо, утешил, – буркнул Майкл.
– Под конем я мог иметь кое-что другое, – уточнил Саймон. – Кстати, – он резко развернулся к Майклу, – ты ее трахал?
– Было дело, – ответил тот, слегка понурившись.
– Надо бы ей продать наш квебрахин – по старой схеме, – призадумался Саймон. – Она учится в университете?
– Учится, – ответил Майкл. – У нее куча разных подруг, среди них есть эта Грайсберг, так что тебе будет, где развернуться.
От таких перспектив лицо Саймона озарилось похотливой улыбкой.
– Тебя кроме секса ничего