О нашем послевоенном быте
По своим внешним размерам, грязи вокруг и внутри, убожеству и примитивности обстановки и внутреннего убранства руженские хаты, должно быть, не имели себе равных во всей ближайшей округе. Это были «сооружения» площадью 25—35 м2 (хотя были и меньше), собранные из подручных материалов (жерди, хворост и т.п.), самана, обмазанные глиной, смешанной с рубленой соломой и иногда выкрашенные снаружи и изнутри в белый или синий цвет глиной, добываемой в Орловике, богатом на разные цвета этого минерала. Два или три маленьких оконца, пол, как правило, земляной. В одном из углов значительное место занимала русская печь, на которой все и зимовали. К этому жилому отсеку пристраивались сени, сделанные зачастую ещё хуже. Крыши были только соломенные. Так как сарай построить было проблематично из-за отсутствия материалов и необходимости экономить землю, используемую под огород (ведь только за счёт огорода и жили), то если приобреталась какая-нибудь живность (коровка, поросёнок, куры), то они размещались в сенях, а холодной зимой всё перемещалось в жилой отсек. Если зимой появлялся телёнок, то его «законное» место было в хате. Корова доилась в холодное время тоже в хате, со всеми вытекающими и падающими последствиями. Поэтому цену молоку, да и свинины, если удавалось довести купленного поросёнка до товарного вида, мы знали очень хорошо. В нашем домике, построенном «в столбы», печка была маленькая, но вмещала нас всех: бабушку, мать и меня с братом. Это было единственное тёплое место в хате. О чистом воздухе при непосредственном соседстве в одном маленьком помещении с живностью приходилось забыть до наступления тёплых дней.
Так выживало абсолютное большинство населения нашего села Ружное, да и не только нашего. Строить лучшее жильё вдовы с малыми детьми не могли, а помощи ждать в то время было неоткуда. Лес от нас находился далеко, так что, извините, даже своровать лесоматериалы было физически невозможно. Поэтому основу первых жилищ, как правило, землянок, после изгнания немцев в 1943 году составляли деревянные конструкции, добытые при разборке блиндажей, построенных оккупантами из наших же домов. В самом конце 40-х – начале 50-х годов селяне, у кого были необходимые средства, покупали в других отдалённых деревнях, уцелевших от нашествия, старые хатки-развалюшки, которые на колхозных подводах перевозились к месту установки. Мне запомнилась такая поездка в село Соколово Навлинского района (примерно в 15 км от Ружного) своей организацией, проявляющейся в том, что разобранный нами домик совместными усилиями, «толокой» – так у нас