Одна из наших повозок, ездившая за боеприпасами, увязла в грязи. Я затянул ремень с кобурой, проверил пистолет, вышел в темноту и направился к возничим. В кухонной плите у них бушевало пламя, в ведре варилась картошка, а рядом на противне шипели куры.
– Неплохо устроились! – заметил я.
В помещении стоял устойчивый запах навоза, пота и вареной картошки, поскольку двери и окна были плотно занавешены. На шатком столике коптила одна блиндажная свечка. У плиты суетился кузнец Крюгер, а возничие, устроившись в углу на седлах и стульях, мирно дремали.
– Необходимо вытащить телегу с боеприпасами, – пояснил я цель своего визита.
– Я поеду, – вызвался Микш.
– Мне кажется, что ваши лошади, Микш, слишком слабы для этого. Одна увязла по самые оси. Коглер, а вы что думаете?
Коглер только поскреб затылок. Ему было понятно, что только его лошади способны вытащить тяжелую телегу.
– Мои тоже справятся, – обиделся Микш. – Они хорошо тянут.
Он никак не мог успокоиться, жалея о гибели своих тяжеловозов и не желая мириться с тем, что ему выделили простых крестьянских лошадей.
– Я займусь этим, – наконец произнес Коглер.
На улице было черным-черно, когда мы с Коглером и лошадьми направились к телеге.
– Постарайтесь добыть для Микша хорошую упряжку, – попросил он. – А то Микш умрет от зависти, что у меня сохранились мои лошади.
Лично я не мог предпринять ничего серьезного в этом направлении, но обижать Коглера мне не хотелось.
– Хорошо. Я поговорю с доктором Шеделем.
Это был наш ветеринар.
Мы вытащили тяжелую телегу на сухое место.
Когда я вернулся, пришел Хан и призвал нас быть бдительными. В плен попал русский лейтенант, артиллерийский наблюдатель. Часовому было приказано отконвоировать его в тыл. По пути им пришлось спрятаться от русских самолетов в погребе, в котором уже сидели двое гражданских. С их помощью русскому офицеру удалось обезоружить конвоира, полоснув его по шее ножом. Однако конвоиру, несмотря на ранение в шею, удалось ускользнуть, поскольку русские замешкались, снимая его винтовку с предохранителя. Как бы то ни было, они ушли к своим. Произошедшее не исключение. Русские часто убегают от конвойных.
Хану стало известно еще кое-что.
– Первый батальон будет расформирован, – сообщил он.
– Это нам на руку, – отозвался Хюбл. – От него осталось не больше роты, но в нем сохранились отличные повозки и лошади. Надо позаботиться, чтобы и нам что-нибудь досталось.
С этими словами он собрался куда-то идти. У нас действительно не хватало 8 лошадей.
– Бесполезно. Полку нужно 200 лошадей,