Хотя на окрики каюра они не обращают никакого внимания, во главе упряжки, к счастью, всегда находится самая сильная и хорошо выдрессированная собака, выполняющая ту же функцию, что вожак в табуне аргентинских лошадей или первый мул в обозе. Этот пес, понимая, что на него, поскольку он впереди, возложена ответственность за всю упряжку, прилагает в подобных обстоятельствах невероятные усилия, чтобы удержать своих сородичей на дороге. Когда же он чувствует, что это ему не удается, что они и его тянут за собой, то поворачивает голову в противоположную сторону и начинает лаять так, словно увидел еще одного зверя, гораздо больше достойного внимания. И собаки, бросив след, подчиняются самой мудрой из них.
Чтобы не перегружать нарты, что значительно замедлило бы продвижение путешественников к Берингову проливу, Алексей, после того как на них уложили конину, пожертвовал практически всеми товарами, приготовленными им для обмена: оставив себе лишь самую малость – для переговоров с чукчами, остальное он отдал якутам, которые тотчас спрятали подаренные вещи в снегу в расчете захватить их на обратном пути.
В целом, если не считать сильного мороза, к которому, впрочем, и Жак и Жюльен почти привыкли, все шло отлично и расстояние до конечной цели их путешествия по Азии быстро сокращалось. Друзья давно уже пересекли Колыму, ее приток Коркодон и реку Ловдан, впадавшую в Коркодон в точке пересечения шестьдесят четвертой северной параллели и сто пятидесятого, если считать от Парижа, меридиана, и наконец приблизились к истоку Коркодона, в ста двадцати километрах от Гижигинской бухты Охотского моря. Таким образом, без всяких злоключений и даже просто происшествий, они преодолели за пять суток восемьсот километров, делая соответственно по сорок лье в день. И все-таки от земли, где они могли бы вздохнуть свободно, их отделяли еще четыреста лье, или тысяча шестьсот километров.
Глава 16
Беглецы двигались узкой долиной Коркодона, огромной ледяной глыбой покоившегося в своем русле. Желая знать, какое расстояние они преодолели, скажем, за два последних дня, путешественники обращались к Шолему, свободно ориентировавшемуся в таких вопросах подобно морским волкам, которые и без лага, просто на глазок, определят довольно точно, с какой скоростью идет их судно.
И вообще, без проводника-якута они были бы как без рук и не смогли бы продолжить свое странствие в исключительно сложных условиях, созданных не только природой, но и неугомонным есаулом. Этот арктический Мэтр Жак[51], выполнявший обязанности и возницы, и повара, и мажордома, был человеком незаурядным. Руководствуясь своим природным чутьем, он, ни разу не сбившись с пути, вел нарты строго на