– Почему ты с ним оставалась? Если он так с тобой обращался, если ты была так несчастна, какого черта ты не собрала вещи и не уехала?
– Я угрожала отъездом. Тогда, сразу после рождения Эдди, я все еще верила, что могу что-то сохранить, если не уступлю. Он меня избил.
– Фиби, о боже!
Потрясенная Селеста подошла к подруге.
– Это было самое кошмарное из всего, что могло произойти. Я кричала и звала на помощь, но никто не пришел. – Она покачала головой и поспешно смахнула слезы. – Никто не осмелился мне помочь. Он продолжал бить меня, пока я не перестала даже ощущать его удары. А потом он меня изнасиловал.
– Это безумие. – Обняв Фиби обеими руками, Селеста повела ее к дивану. – Неужели ты совсем ничего не могла сделать, чтобы защититься? Ты обращалась в полицию?
Фиби угрюмо усмехнулась и снова отпила из бокала.
– В Джакире мужчина имеет право бить свою жену. Если у него есть на то основания. Женщины потом за мной ухаживали. Они были очень добры ко мне.
– Фиби, почему ты мне не написала и не сообщила, что происходит? Возможно, мне удалось бы тебе помочь. Я бы обязательно помогла.
– Даже если бы мне удалось отослать тебе это письмо, ты ничего не смогла бы сделать. Абду обладает в Джакире неограниченной властью – религиозной, политической, юридической. Ты никогда ни с чем подобным не сталкивалась. Я знаю, что ты и представить себе не можешь, как я там жила. Я начала мечтать о побеге. Чтобы уехать по всем правилам, мне было необходимо разрешение Абду, но в своих мечтах я от него сбегала. И у меня была Адрианна. С ней мне нечего было и думать о побеге. А без нее я тоже не могла уехать. Селеста, она – это самое ценное, что есть в моей жизни. Если бы не Эдди, я бы, наверное, уже давно наложила на себя руки.
– Что ей известно?
– Я точно не знаю. Надеюсь, что очень мало. Она знает о том, как относится к ней отец, но я пыталась ей объяснить, что это всего лишь отражение его чувств ко мне. Женщины ее любили, и я думаю, что она была счастлива и довольна существующим положением дел. В конце концов, ей совершенно не с чем было сравнивать свою жизнь. Он собирался ее отослать.
– Отослать? Куда?
– В школу в Германии. Когда я об этом узнала, я поняла, что обязана действовать. Он начал устраивать ее брак, в который она должна была вступить на свой пятнадцатый день рождения.
– О Господи! Бедная малышка.
– Я не могла этого вынести. Представить себе, что ей придется пройти через то же, что и мне, было выше моих сил. Поездка в Париж послужила знаком. Сейчас или никогда. Без тебя это было бы «никогда».
– Мне хотелось бы сделать больше. Как жаль, что я не могу найти этого ублюдка и кастрировать его ножом для масла.
– Селеста, дороги назад у меня нет.
Селеста вскинула на нее удивленные глаза.
– Конечно