Но у нее была Адрианна. Мысли о ней всегда останавливали Фиби.
Она решила, что останется. Она будет накачиваться таблетками, пока реальность не станет приемлемой, но она останется. И она даст Адрианне что-то свое.
– Я хочу на солнце, – внезапно произнесла Фиби. – Пойдем погуляем в саду.
Адрианне, убаюканной ароматами и звуками, никуда не хотелось идти, но она послушно встала и пошла за матерью.
Их окружил сухой горячий воздух. У Фиби от него всегда начинали болеть глаза, и ей отчаянно не хватало океанского бриза. Когда-то у нее был дом в Малибу и она обожала сидеть у большого открытого окна, наблюдая за накатывающимися на берег волнами.
Тут были цветы – пышные, экзотические, источающие ароматы. Сад окружали высокие стены, чтобы гуляющие в нем женщины не могли соблазнять проходящих мимо мужчин. Таков был закон ислама. Женщина считалась слабым сексуальным существом, не обладающим силой или интеллектом, которые защитили бы ее честь. Это за нее делали мужчины.
Воздух в этом оазисе трепетал от пения птиц. Когда Фиби в первый раз увидела этот сад с его сплетением изысканных цветов и головокружительных ароматов, он показался ей ожившей сказкой. За стенами дворца пели и перемещались пески, а здесь благоухали жасмин, олеандр, гибискус. Пышным цветом цвели миниатюрные апельсиновые и лимонные деревья. Она уже знала, что их плоды будут горькими, как глаза ее мужа.
Ее неукротимо влекло к фонтану. Это был подарок Абду, когда он впервые привез ее в свою страну в качестве королевы. Фонтан символизировал беспрерывный поток его любви. Любовь уже давно пересохла, а фонтан продолжал играть.
Она все еще была его женой, первой из четырех, положенных ему по закону. Но в Джакире брак стал ее тюрьмой. Она теребила кольцо на пальце, наблюдая за струйками воды, стекающими в маленький пруд. Адрианна начала бросать в него камешки, чтобы заставить шевелиться большого яркого карпа.
– Мне не нравится Мери, – начала Адрианна. В таком ограниченном мире, как гарем, говорить было особо не о чем, не считая других женщин и детей. – Она выпячивает живот вперед и улыбается вот так. – Она сморщилась, заставив Фиби расхохотаться.
– О, ты хорошо на меня действуешь. – Она поцеловала макушку дочери. – Моя маленькая актриса. – Фиби отвела со лба Адрианны упавшие на глаза волосы и подумала о том, что у нее глаза отца. Они напоминали ей о том времени, когда он смотрел на нее с любовью и теплотой. – В Америке люди толкались бы в очередях ради возможности тебя увидеть.
Адрианне это понравилось, и она заулыбалась.
– Так же, как и ради тебя?
– Да. – Она снова перевела взгляд на воду. Иногда ей лишь с трудом удавалось вспомнить того другого человека, которым она когда-то была. – Они действительно выстраивались в очереди. Эдди, я всегда хотела радовать людей.
– Когда приезжала журналистка, она сказала, что по