– Ух-ты, я и вправду на юге! Пахнут!
– Ты молодец, что приехала, тебе понравится.
Тетя Рая приставила магнитный диск к домофону, запищал разрешающий вход сигнал, и женщины вошли в прохладный подъезд. Он был просторным, с полом, покрытым светло-коричневыми крупными плитками. По углам стояли изогнутые металлические держатели для цветочных горшков. Некоторые цветы Кира с трудом узнала, они были непривычно мясистыми и гораздо крупнее, чем произрастали в ее малосолнечной квартире. Напротив входной двери располагалось большое стеклянное окошко, где стояла сейчас табличка с телефоном консьержа.
– Ну вот, Кирочка, это моё рабочее место, возьми ключ, поезжай на третий этаж и отдохни с дороги.
– А вы когда?
– Я тут до шести буду, милая. А ты, если, что понадобится, позвони или спустить ко мне – дело одной минуты.
– Это точно, – улыбнулась Кира и нажала кнопку вызова лифта.
В подъезде было два лифта: грузовой и пассажирский. Если оба были свободны, то сначала приезжал пассажирский. Кира втащила свой чемодан и поехала на третий этаж.
На этаже располагались четыре квартиры. Девушка подошла к боковой двери и открыла замок ключом, что дала ей Раиса Семеновна. Очутившись внутри, молодая девушка с блаженством ощутила, как кожи касается охлажденный кондиционером воздух. Влажная ткань ее длинного сарафана тут же затвердела и перестала липнуть к телу.
Когда Кира закрыла за собой дверь и подняла взгляд, неожиданно перед собой она увидела женщину. Кира вздрогнула и тут же рассмеялась – так это же зеркало! Большое прямоугольное зеркало в полный ее рост. Девушка внимательно вгляделась в свое отражение. Давно не представлялось возможности увидеть себя целиком. В поезде – малюсенький замыленный кусочек стеклышка в туалете, в сумочке – круглое зеркальце размером с ладонь.
Высокая, худощавая, с бледной даже голубоватой от близко расположенных вен кожей. Волосы светлые, короткое каре, маленькие изящные уши, длинная шея. В целом Кира себе нравилась. Может быть, только нос длинноват. Мама говорит, нос такой у нее от неуёмного любопытства. Кира улыбнулась себе и стала разуваться.
А на улице тем временем солнце потеряло всякий стыд и раскалило все металлические поверхности и детали. От зеленого искусственного покрытия площадки повеяло характерным запахом жженой резины.
Жильцы засобирались домой. Дети, ведомые родителями, вяло сопротивлялись, но больше для видимости, так как их тоже влекло в спасительную прохладу дома. Только одна рыжеволосая мамаша никак не могла заставить своих детей покинуть детскую площадку. Когда она хватала девчонку лет пяти за руку, мальчик постарше отбегал к горке и с криком «Это последний раз, мамочка!» катился вниз. Пока мать ловила сына,