На одной из станций вошел юноша, одетый в черную рубашку и темные брюки. Несмотря на жару, на ногах его красовались высокие зашнурованные ботинки, скорее даже сапоги. Не успев толком расположиться на своей полке, парень пустился в беседу. Он быстро смекнул, что на нижних полках люди серьезные и взрослые, слушать его не будут, поэтому он обратился со своими речами к Кире. Юноша достал из недр своего рюкзака толстую тетрадь и начал зачитывать свои стихи.
В лице Киры, как ему показалось, он нашел терпеливого слушателя. А Кира с тоской смотрела на мелькающий пейзаж за окном, отстраненно думая о том, какой же юноша этот самонадеянный и неделикатный! Неужели он сам не понимает, что нельзя навязывать свое творчество незнакомым людям.
Ей было неловко остановить поток его стихов, и своим равнодушным видом она пыталась показать, что ей неинтересны его неумелые рифмы. Всё было напрасно, парень читал и читал, пока Кира не заснула под монотонные складные звуки. Ей снился сон. Она едет в этом поезде не сутки, а уже целый год, и эти муж с женой, даже этот надоедливый парень стали ей как родные. Она с ними делит стол, рассказывает о своих мечтах и планах. Они очень сдружились, будто семья. Вот они стоят в тамбуре и весело над чем-то хохочут. Но их смех прерывается, неожиданно они отлетают в другую часть тамбура. Парень бьется виском о поручень, и из раны вытекает тоненькая красная струйка, слишком яркая для мертвенно белой кожи. Женщина визжит, колеса поезда оглушительно скрежещут о рельсы, вагон кувыркается в воздухе, кругом крики, паника и смерть. Кира в ужасе просыпается от собственного чуть слышного стона.
На перроне было немного народа. В основном, встречающие поезд столпились в самом здании вокзала, укрываясь от палящего солнца. В здании прохладно, все сидячие места заняты. Раиса Семеновна прислонилась к гладкой колонне. Она напряженно всматривалась в лица пассажиров, пытаясь вовремя узнать и не пропустить Киру. Хотя подруга регулярно высылала фото дочери, вживую Раиса Семеновна не видела девушку лет пять. Неудивительно, что она нервничала.
А Кира в этот момент в который раз жалела об отсутствии колесиков у своего огромного чемодана. Хорошо, парень из поезда помог ей вытащить ее тяжелую ношу. Не зря Кира слушала его стихи.
«Я уже и забыла, какие в этих краях низенькие платформы!». Кира спрыгнула с последней подножки на асфальт и, распрощавшись с поэтом, позвонила на мобильный Раисы Семеновны.
– Тетя Рая, я прибыла, на мне красный сарафан, через минуту войду в центральный вход.
– Привет, Кирочка, не спеши, я иду тебе навстречу.
– Тетя Рая, да я вас вижу, не бегите! – от взгляда на семенящую к ней женщину у Киры тут же поднялось настроение.
Раиса Семеновна была невысокой, даже, можно сказать, миниатюрной. Короткая стрижка, каштановые мягкие волосы – время будто забыло о своих обязанностях серебрить локоны и приглушать блеск