Чар и радовался и печалился. Ожидались большие перемены.
Кто он, её избранник?
Напрасно думал седовласый вождь, что это кто-то из молодых охотников. Совсем нет. Охотники не интересовали Алкмену.
Это был тот, о ком Чар, и помыслить не мог.
Избранником её дочери был сам Зевс! Вождь небожителей и людей! Чар получил настоящий шок! Как на охоте, когда над тобой зависает разъярённый медведь, а помощи ждать неоткуда!
Как это случилось?
Виноват был случай. Алкмена и её подруги упорно выводили иероглифы, когда в учебную пещеру кто-то вошёл. Усердные ученицы оторвали глаза от предмета занятий и посмотрели на посетителя. Посмотрели и, от великой неожиданности, чуть не уронили свои кисти.
В пещере, рядом с их наставницей, благородной и величественной Герой, стоял сам Зевс!
Ученицы дружно встали и склонили голову, приветствуя высокого гостя.
Алкмена, дрожа от страха, осмелилась поднять глаза на вождя небожителей. Ведь она никогда его не видела так близко.
А теперь, вот увидела! О! Лучше бы вовсе не смотрела в его сторону!
Его неземная красота и стать сразу же околдовали несчастную Алкмену!
Зевс медленно прошёлся по рядам, чтобы оценить старания учениц своей царственной супруги.
Не задерживался нигде.
Подошёл к трепетавшей дочери вождя. Остановился. От великого смущения та не поднимала глаз своих. Ей показалось, что небожитель стоит рядом с ней уже целую вечность!
Наконец, она пересилила себя и посмотрела на него. Нечаянно встретилась с его взглядом. Утонула в синем океане его глаз. Смутилась ещё больше. Опустила взгляд. Замерла, не дыша.
Зевс, молчавший до этого, спросил:
– Скажи, как зовут тебя?
Ей показалось, что голос его похож и на говор хрустального ручья, и на шелест листвы, и на тихий рокот волн, набегающих на песок. Она осмелилась ещё раз поднять свои глаза.
Едва выдохнула.
– Алкмена…
Зевс переспросил:
– Алкмена?
Она ещё раз посмотрела на него. Уже не так робко.
– Да.
Небожитель похвалил её:
– Алкмена, ты старательная ученица. Иероглифы написала искуснее своих подруг. Хвалю.
Улыбнулся.
– Да и сама ты хороша! Очень хороша!
Повернулся и пошёл к Гере. Что-то тихо сказал ей и, чуть наклонив свою гривастую голову, покинул учебную пещеру.
Остановившееся было сердце Алкмены, забилось вновь. Случилось чудо: её похвалил сам Зевс! Бывает же такое на свете…
Теперь все её мысли, в свободное от иероглифов время, кружились, как стайка робких птичек, вокруг смутной мечты о нём.
Позже, подобное мятущееся состояние