Люди без города. Павел Иевлев

и дело с концом… Но потенциальный проводник, или, в местных терминах, «м-оператор», представлял для Коммуны критическую ценность. Циническая часть Артема (а это довольно большой процент его личности) была где-то там, в глубине себя, уверена, что и Ольгу держит с ним не романтика и не постель, а то, что ей позарез нужен свой карманный «м-оператор». Оператор, лояльный лично ей, а не Совету Первых. То, что он случайно подслушал когда-то ночью в гостиной Рыжего Замка, не давало ему покоя – но только когда Ольги не было рядом. Стоило увидеть рыжий ежик ее волос и открытую задорную улыбку – любые посторонние мысли выдувало из головы как ракетным соплом. Так и жили. Не самой плохой жизнью, кстати.

      – Сегодня у нас мало времени, – недовольно сказал Воронцов, когда Артем надел халат.

      Аксиома «в лаборатории все должны быть в халатах» была одним из священных правил профессора. Артем не раз думал, что, если что-то пойдет не так, то он, вывалившись в каком-нибудь «сером» срезе, будет довольно глупо выглядеть в белом халате. Но он не спорил, только всегда цеплял к поясному ремню цилиндрический кожаный чехол с УИн-ом. Под халатом его не было видно, профессор не возражал, а вера в могущество этого артефакта успокаивала. «Привяжу, если что, шнурками от ботинок к палке, будет самое высокотехнологичное в Мультиверсуме копье…»

      – Давайте в камеру, – поторопил профессор. – Через полчаса вас ждут на каком-то там совещании, просили не задерживать.

      Артем вздохнул и прошел в камеру – сооружение из стекла и металла размером чуть больше телефонной будки. Сев на деревянный, с написанным краской инвентарным номером стул, он включил лежащий перед ним на столе прибор. Про себя он называл его «планшетом», но только про себя. В Коммуне, не знавшей бытовой электроники, «планшетками» называли офицерские сумки для документов. Оправленная в темный металл пластина черного, с матовым жирным блеском камня, до смешного напоминала какой-нибудь айпад, только была толще раза в три и неожиданно тяжелой. Материал «экрана» был немного неприятным на ощупь – не холодным и не теплым, идеально скользким и каким-то неестественным. Профессор как-то обмолвился, что это вообще не камень и даже, некоторым образом, не вполне материя… Артем не понял, как то, что держишь в руках, может не быть материей, но до объяснений ученый не снизошел.

      – Сегодня заканчиваем персонализацию, – сказал Воронцов. – Я бы погонял вас еще, вы пока очень слабый оператор, но, увы, нас торопят.

      Артем взял планшет и, преодолевая инстинктивное желание отдернуть руку от неприятного на ощупь предмета, приложил пальцы к экрану. В толще камня загорелась россыпь белых точек и линий, формирующих сложную трехмерную структуру…

      Полтора часа пролетели незаметно.

      – Все, вам пора, – сказал висящий в будке динамик голосом профессора. – Я не вполне удовлетворен, но допуск вам подписываю. Будем