– Вот об этом я как раз и молюсь, – сказал бродяга Тэллоу в спину. – Об удаче. Хотя бы малой ее толике.
Двенадцать
Охотник вдыхал табачный дым и возносил к небу молитвы. И смотрел, как мужчина в черном костюме входит в здание, где хранились его трофеи. Поначалу охотник разозлился на себя: почему он стоит и не идет внутрь? Вот же воры, они выносят его инструменты и увозят в фургонах! Теперь охотник успокоился: если бы он кинулся в тот дом очертя голову, наверняка бы его обнаружили, а возможно, этот мужчина в черном костюме даже загнал его угол. Мужчина, судя по походке и тому, как топорщился на нем пиджак, носил у пояса огнестрельное оружие. Теперь же у охотника было преимущество. Он следил за добычей, а та не подозревала, что ее преследуют.
Тем не менее у охотника не было правильного инструмента для работы. Подходящего инструмента. Он даже немного помечтал: вот он роется в сумке – и находит нужное! Скажем, тупоносый полицейский пистолет калибра 38 или какое-нибудь оружие, покрытое мрачной славой убийцы полицейского. Но с собой был только охотничий нож.
С другой стороны, обувь, сшитая им летом, хорошо разношена, и внутри здания он будет красться с той же бесшумностью, что и в лесу… И если он будет очень осторожен, если его не поймают внутри того дома где-нибудь на открытом пространстве…
Охотник аккуратно докурил, отправил в небо последние колечки дыма и посмотрел на дорогу. Пульс его отсчитывал секунду за секундой, машин становилось все меньше. Боковым зрением он приметил, как сгустились и зашумели ветви вековых деревьев…
Тринадцать
Тэллоу потребовалось немалое усилие воли, чтобы убрать руку с пистолета. Он поднимался по лестнице и уговаривал себя: угрозы нет. С каждым шагом повторял: все чисто. Но каждый шаг пробуждал воспоминания.
Он поднялся на площадку, где умерли Джим Розато и Бобби Тагг, и только там, стоя на том же самом месте, на которое память отозвалась запахами крови и дыма, Тэллоу понял: а ведь он тупил. Целый день тупил.
Он убил человека. Его должны были убрать с улиц, и точка. Отправить в оплачиваемый отпуск, и плевать на нераскрытые дела. У него должны были забрать личное оружие. Показать специалистам. Его сейчас должны были допрашивать в Управлении Внутренних дел, а еще им бы занимались люди окружного прокурора. Не то чтобы его кто-то в чем-то обвинил, в конце концов, он застрелил убийцу полицейского и в этом случае был бы избавлен от традиционной волокиты и проблем. В обычных случаях, да, могли возникнуть сложности, Тэллоу приходилось слышать о затянувшихся на годы разбирательствах. Однако в случае Тэллоу его объявили бы правым быстро, от силы за пару дней. Однако, что бы там ни было, его не должны были выпускать на улицы.
Если только… если только он не перешел кому-то дорогу. И этот кто-то очень хотел прикрыть дело.
Тэллоу привалился к стене, прямо рядом с тем местом, где на штукатурке еще виднелись следы крови и мозга Джима Розато. И рассмеялся.
А