Кристофер передумал – он решил все же не выдергивать штекер из стены. Вместо этого подтянулся вверх, схватившись за стол, взял трубку и вместе с ней медленно соскользнул по стене на пол.
– Да! – произнес Хейманн. Он не был уверен, что сможет произнести хоть один звук, но, к его удивлению, голос звучал несколько хрипло, но в общем-то вполне нормально. По голосу можно было подумать, что его обладатель скорее простужен, чем страдает от тяжелого похмелья.
После стольких лет жизни во Франции Кристофера каждый раз в первый момент удивляло, когда к нему по телефону обращались по-немецки. Спустя несколько секунд, он узнал голос Лауры. Жены Петера. И тут же понял: он знал, что она позвонит и что его пьянка в прошлый вечер тоже как-то связана с этим.
– Кристофер? Это я, Лаура Симон. – Женщина назвала свое полное имя, чего она никогда не делала, когда говорила с ним, и это указывало на ее нервозность. – Слава богу, что застала тебя! Я уже полчаса пытаюсь тебе дозвониться!
– Лаура… Как дела? – отозвался Хейманн.
– Ты простужен? – спросила жена Петера вместо ответа. – У тебя такой странный голос…
Мужчина откашлялся.
– Да, немного. Погода здесь мерзкая.
– Поэтому вы и не в пути, да? Петер говорил, что вы хотели рано поутру отправиться…
– Дождь льет как из ведра.
– Петер у тебя? Я уже несколько часов пытаюсь до него дозвониться. В доме его не застать, и по мобильному тоже…
Когда Кристофера вырвало, это несколько просветлило его голову, так что он смог понять услышанное. «Черт побери! Черт побери! Что же мне ей ответить?»
– Нет, здесь его нет, – наконец недовольно ответил Хейманн. – Понятия не имею, где он может торчать.
На другом конце провода воцарилось ошеломленное молчание. А затем Лаура снова заговорила хриплым голосом, и Кристофер почувствовал в нем то отчаяние, в котором она находилась уже несколько часов:
– Но этого не может быть! Что значит, ты не знаешь, где он торчит?
– А то и значит, что было сказано. Что я еще могу к этому сказать?
– Кристофер, но ведь вы договаривались, что либо вчера вечером, либо самое позднее сегодня утром встретитесь и потом отправитесь на паруснике. Как же ты можешь так хладнокровно заявлять, что не имеешь понятия, где он находится?
– Он не появлялся, – ответил Хейманн. – Ни вчера вечером, ни сегодня утром.
Его собеседница тяжело дышала от волнения. Сейчас ее голос станет резким. У женщин голос всегда становится резким, когда они расстраиваются.
– И ты ничего не предпринимаешь?! – спросила Лаура, теряя самообладание. – Твой лучший друг не появляется к условленному времени, и это совершенно