С разлетевшимися из отчего Барака в разные концы света детьми Грязная Сучка не теряла связь, их лица и имена хранились запахами в отдельно приспособленной для этого части мозга. И когда тоска по детям становилась невыносимой, Грязная Сучка поднималась на крышу Барака, и часами, раздувая ноздри, вынюхивала из ветров, дувших с разных концов света, запахи покинувших дом детей. Она мечтала обнять их, как каждый вечер обнимала живших с ней детей, и ощутить тепло их плоти. Ветры приносили много и других запахов: к сильным сегодняшним запахам примешивались прозрачные запахи прошлого и скрытые до поры запахи будущего, в которых однажды она разглядела последний день своей жизни, и была безмерно счастлива увидеть вокруг гроба всех до единого рожденных ею детей, внуков, правнуков и праправнуков. Видение будущего так обрадовало Сучку, что ей захотелось невозможного – умереть раньше назначенного срока, чтоб поскорее увидеть всех вместе, всех пересчитать, разом обнять, обнюхать и прикоснуться кончиком языка к каждому, как это делала она в момент их рождения. Но ход времени изменить нельзя – ей предстояло родить еще сорок шесть детей, из них пять в колонии для особо опасных преступников, куда ее посадили за пропаганду мракобесной идеи непорочного зачатия. Приговор рассмешил Сучку, и в знак доказательства вполне порочного происхождения всех своих детей, одного из пяти рожденных в заключении она зачала от Начальника колонии.
Связь охраны с заключенными была строго запрещена, но случалась, и смотрели на это сквозь пальцы. Слух о рожденном от Начальника ребенке дошел до Высшего Руководства, и его решили примерно наказать. На суде Начальник не отрицал факта соития и клялся, что все случилось помимо его воли: заключенную Сучку, выписанную из медчасти после родов, он вызвал к себе в кабинет, чтоб выяснить, кто из Охранников посмел нарушить Устав и обрюхатил заключенную. Но вместо ответа Сучка обнажила грудь, прыснула ему в лицо грудным молоком, и он, помимо воли, уступил ее желанию.
Начальника разжаловали, лишили боевых наград и отправили отбывать срок в спецлагерь для осужденных сотрудников Ведомства, а Сучке добавили срок, что совершенно не тревожило ее. К этому времени «малявы» разнесли слух о ее необычайных свойствах, и что срок она отбывает по обвинению в Непорочном зачатии, по всем женским тюрьмам и лагерям. Непонятным образом «малявы» перелетели океан, где в тюрьме одной из экзотических стран зародился ее культ: узнав о невероятном количестве рожденных Сучкой детей, заключенные женщины решили, что она является прямым потомком Праматери рода человеческого.
Лик ее, совершенно не похожий на настоящий, с нимбом над головой, в окружении множества детей с разным цветом кожи и разрезом глаз, нарисовала бессрочная каторжанка – художница-детоубийца, и назвала икону «Святая Роженица». Молва объявила икону чудотворной. Списки с лика, распространившиеся по разным странам, стали надеждой для бездетных женщин, бесплодных