Русские мореходы, плавая в северных бурных водах, приобрели бесценный опыт, который очень пригодился в дальнейшем освоении прибрежных территорий. Наиболее выдающийся морской поход в Берингов пролив совершил в 1638 году казак Семён Дежнёв «со товарищи». Из Мангазеи начал свой поход Хабаров.
Когда на улице нет сильного мороза, то ночью на севере очень хорошо! Ярко блестят звёзды в чёрном небе, кажется, что действительно это серебряные гвозди, вбитые в бесконечную крышу мироздания. Свет от фонарей иглами бьёт вверх и растворяется в вышине. Дышится легко. Даже скрип снега под ногами припозднившихся прохожих уже не раздражает, а лишь подчёркивает тишину.
Ночной Директор стоял на крыльце музея и спокойно курил, пуская сигаретный дым вверх, к промёрзшему небу. Дежурство шло своим ходом, всё было спокойно, и потому мысли текли неторопливо. Поэтому можно было отдаться на волю чувств, не обращать внимания на окружающую действительность, которая мешала сосредоточиться, и действительно понять, что же произошло там, на реке Таз в XVII веке. Почему так стремительно и внезапно был ликвидирован городок Мангазея, почему так быстро его покинули люди?
Есть какая-то загадка, которая манит к себе, не даёт многим спокойно жить вот уже на протяжении нескольких веков. Наверное, поэтому исследователи вновь и вновь возвращаются к истории Мангазеи Златокипящей, бывшей «государевой вотчины».
Началом конца заполярного городка можно считать 1619 год, хотя экономический расцвет наступил спустя лишь несколько лет, а сам городок существовал ещё не одно десятилетие. Но именно этот год стал воистину несчастливым для мангазейцев – во-первых, от пожара выгорела значительная часть построек.
Но злому року этого было мало, суровая судьбина продолжала испытывать мангазейцев на прочность. Не хватало людям природных катаклизмов, так к делу подключилась родная власть. Именно в этот злополучный год в Москве вышел указ запрещающий пользоваться морским ходом. В кремлёвских палатах испугались, что вслед за русскими про этот путь прознают иностранцы, тоже активно ищущих дороги в богатые мехами края. В то время в Сибири сухопутных дорог практически не было, поэтому приходилось пользоваться исключительно водными путями. А так как Мангазея была «непашенным» городом, то есть продовольствие доставлялось по воде, то его судьба во многом зависела от погоды на речных и морских просторах. Зато этот запрет дал толчок развитию другого полярного поселения – Обдорску.
Куривший человек поёжился, но не спешил заходить в тепло музея. Он ещё раз подумал, как всё же хитро в истории переплетены меж собой разные события. Вот кажется, Мангазея, Обдорск и Москва. Отделены друг от друга на тысячи вёрст, а на самом деле связи настолько тесные, что и не разорвать. Если с Москвой всё более-менее ясно, всё-таки столица государства, то с этими двумя городками взаимосвязь прослеживается