– Приморский край – это Дальний Восток, можно сказать, на краю земли.
– Дальний Восток, – задумалась Ладжза – ближний Восток знаю, а где же этот загадочный Дальний Восток?
– Порт Владивосток знаешь?
– А, знаю, слышала, – ответила она, – это действительно на другом конце света. И что ты там делал?
– Что делал? Строили мы там различные здания и сооружения. Котельные, например. Там зимой гораздо холоднее, чем здесь, у вас в Венгрии. Ты когда-нибудь ощущала температуру ниже минус тридцати градусов?
– Нет, никогда, – сказала Ладжза, – наверное, поэтому, там носят меховые шубы? Как мне нравятся эти милые шубки!
– А как же иначе, по-другому, там просто зимой не выживешь.
– А семья у тебя есть, жена и дети.
– Семья, это закрытая тема, – сказал я, – в данный момент я не женат.
– Вы развелись, да?
– Можно сказать и так – развелись.
– Ты, наверное, Сева, себя очень плохо вёл? – спросила Ладжза.
– Да, Ладжза, плохо. Ты только представь, если мужчина уходит на службу, когда все еще спят, а приходит со службы, когда все уже спят, кому это понравится. Какая жена захочет жить с таким мужем, который игнорирует семью и всё время находится на работе?
– Но, она же знала, за кого выходила замуж?
– Конечно, знала, но она выходила замуж за гражданского человека, а меня призвали в армию. Получается, что семейное счастье разбилось о военный быт.
В этот момент музыканты заиграли что-то из Брамса и в зале ресторана, на танцполе, всё пришло в движение. Наш официант с бутылкой вина, лавируя между танцующими, подошел к нам и налил его в наши бокалы: сначала мне, а затем Ладжзе, чтобы частицы пробкового дерева не попали даме в бокал.
– Kérlek!46
Оставив бутылку на столе, он удалился.
Я поднял бокал вина и, почти экспромтом, произнёс тост рифмованной секстиной:
«Затмит палящие пустыни,
Повергнет гордые хребты,
Преодолеет, не стынет,
Не побоится высоты.
За то, что так волнует кровь,
Мой тост, конечно, за любовь!»47
– Сева, да ты поэт! – воскликнула Ладжза, – складно у тебя получилось.
– А то! – ответил я, – могу еще крестиком вышивать.
Соприкоснувшись бокалами, мы выпили, конечно, за любовь.
Вдруг неожиданно всхлипнула скрипка, наиграв тему мелодии:
– Ла-ла, ла-ла-ла-ла.
Мелодию скрипки подхватил тенор аккордеона:
– Та-та, та-та-та-та-та.
В божество дуэта ворвались басы фортепиано:
– Ту-ту, ту-ту-ту-ту.
Знакомая мелодия пронеслось в голове:
– Это же настоящее «Аргентинское танго», Ладжза! – вскричал я, – ты можешь танцевать «Аргентинское танго»?
– Да, никто не танцует танго лучше меня! – восторжествовала Ладжза и, схватив меня за руку, стремительно выскочила из-за стола.
Крутанувшись вдоль моей руки, она прижалась грудью, и мы слились в страстном поцелуе танца…
Сущность