ИРИНА. (Раздраженно). Фу-фу… Жарища! (Снимает пиджак и сует его в руки Нины Платоновны, быстро целует её в щеку). Какого чёрта было устраивать поминки в такую жару? Надеюсь, это быстро? Мне пришлось отменить к чертям все деловые встречи… Ты, кстати, Платоша, почти не меняешься с возрастом. Не могу сказать, что чертовски рада встрече, но… (Растерянно разводит руками) всё равно рада!
НИНА ПЛАТОНОВНА. (Удивленно). А как ты…? Без звонка? Как же охрана?
ИРИНА. (Смеется, без веселья, с иронией). Какая, к чертям, охрана? Мой дом ровно напротив этого. Странно, что ты не в курсе. Меня вся охрана в лицо знает! Они меня бояться как импотенцию! Это ты тут, Нина, в гостях… парижанка! А мы в России – дома. Миллион раз говорила Борьке: продай дом мне. Нет же! Жить он хотел в Париже, а умирать собирался у нас! Но в итоге помер там, такая вот ирония. Некоторые вещи не мы выбираем, и угадать не можем. (Цепким взглядом окидывает присутствующих). Кстати, Нина, я тоже что-то сдаю последнее время… Трачу, трачу безумные деньги на эти ботоксы-хренотоксы, а толку – ноль. Но мы не об этом. Так зачем ты приехала-то? Не кисель же поминальный хлебать, на самом деле?
НИНА ПЛАТОНОВНА. (Холодно). Ирина, ты так тарахтишь, что я и слова вставить не могу. Да и надо ли? Тебе чужие слова, по-моему, до лампочки…
ИРИНА. (С еще большим раздражением). Время – деньги! А деньги – это жизнь! (Замечает накрытый стол и хлопает себя рукой по лбу). Чёрт! Я сегодня еще не завтракала даже
ОЛЬГА. (Укоризненно). Грешно в такой день чертей поминать…
ИРИНА. (Рассеянно взглянув в сторону Ольги, словно на пустое место). Ну что? Садимся за стол? Быстро помянем и по коням… У меня еще две встречи и вечером совещание у мэра. (Оглядываясь) Я так понимаю, последней волей покойного было собрать всех бывших? Глупый еврейский юмор. Но в этом был весь Боря!
НИНА ПЛАТОНОВНА. Мы ждем еще одного человека.
Снова звонит мобильный телефон Ирины.
ИРИНА. (С раздражением). Ну, ждите– ждите! Никакой организованности! Я тогда сделаю пару звонков… Если что, я в библиотеке! Свистните, когда все соберутся. Провожать не надо! Дом я знаю как свои пять пальцев! Да-да! Слушаю! Алё!
Ирина стремительно уходит.
Сцена 6.
С уходом Ирины все невольно переводят дух. Шура передразнивает ушедшую Ирину и принимается поправлять макияж. Ольга стоит у портрета Бориса и крестится, поминутно кланяясь. Ада обходит стол, выдергивая из вазочек какие-то канапушки и одобрительно кивая головой, отправляет их в рот.
АДА. (Спокойно, без тени смущения, не извиняясь, а ставя перед фактом). Прошу меня простить, но я не ела почти с Харькова. Как позвонили, так я в поезд и прыгнула, ни курочкой, ни вареными яйцами запастись не успела! Всё бегом! Потом это такси, эти нервы…Калории горят, как говорится, словно в печке! Восстанавливаю, что могу… (Жуя, с набитым ртом) Нинок, ты бы объяснила обществу, кого ещё мы ждём, и что происходит вообще?
ШУРА. (Оживляется). Да, это было бы справедливо…