Нина Платоновна берет стакан и молча наливает гостье выпивку. Подумав, наливает себе. Дамы собираются чокнуться, потом оборачиваются к портрету Бориса и пьют не чокаясь.
НИНА ПЛАТОНОВНА. (Поднося к носу кружевной платок, занюхивая). Зря ты так, Шурочка. Грех это… Впрочем, тебе грешить не привыкать.
Нина Платоновна подходит к дивану и устало садится. В этот момент раздается еще один автомобильный гудок и последующий звонок телефона. Нина Платоновна пытается встать, но Шура поднимает трубку первой.
ШУРА. Алло! Нет, это не Нина Платоновна. Как это, кто у телефона?! Я – вдова Бориса Борисовича! Кто приехал? На поминки? Тоже вдова? Ну, что ж, пропустите. (Растерянно поворачивается к Нине). А что? Будет кто-то еще? Разве меня не одну пригласили? (Оглядывается на накрытый стол). Хотя, судя по количеству тарелок, не одну. (Подходит к дивану, присаживается и обнимает Нину). А помнишь, Нин Тонна, ты говорила, что я единственная из жен Бори, кто ни разу не устраивал ему скандалов?
НИНА ПЛАТОНОВНА. (Угрюмо). Надо же, вспомнила – «Нин Тонна»…. Смешно. Помню, конечно. Ты даже не делала замечаний, когда Борис не ночевал дома.
ШУРА. (Хохочет). Да, да, именно! Каждый мужчина имеет право изредка переночевать там, где ему хочется, чтобы другой мужчина мог переночевать в его доме!
НИНА ПЛАТОНОВНА. (Назидательно). Вот после одной такой ночевки ты и оказалась на улице голой!
ШУРА. (Отмахивается). А-а-а-а… О чем тут вспоминать? Честно говоря, я не жалею ни капельки. Пусть голая, пусть бедная, зато какие меня красавцы любили…. Эх!
Сцена 4.
На пороге гостиной появляется колоритная пара, Ольга и Ада. Нина Платоновна поднимается им навстречу.
НИНА ПЛАТОНОВНА. (Растроганно). Ой, Оленька, Адочка! Господи, сколько лет, сколько зим….
Ольга бросается в объятия Нины, Ада остаётся в дверях, с веселым недоумением рассматривая комнату.
ОЛЬГА. (Сбивчиво причитает, отстраняясь от Нины Платоновны). Платона Ивановна… Ой, Ивана Платоновна, дорогая моя…. Скорбно-то как, горько-то…
НИНА ПЛАТОНОВНА. (С легкой насмешкой). Ну, успокойся, сердешная, извелась уже вся… Нина я, Ниной была, Ниной и остаюсь по сей день. Мы с тобой не отчествовались никогда. Или забыла уже?
ОЛЬГА. (Смущенно). Столько лет прошло… Нинушка, милая Нинушка… Как же Бориса Борисовича-то жалко! Молодой еще ведь совсем… был. Жить да жить… Упокой Господь, душу его, пусть земля ему будет пухом!
АДА. (От двери, почти весело). Ага! Сто лет не встречались, друг о друге не вспоминали, а слёзы в три ручья! Вот она – бабья искренность!
Ада отходит от двери, с любопытством разглядывая всех присутствующих.
АДА. (Простодушно). Нинок, здравствуй, что ли?
НИНА ПЛАТОНОВНА. (Неодобрительно качая головой). Ах, Ада, Ада… Сердца у тебя нет.
АДА. (Без тени стыда, так же бойко). Есть сердце, есть. Даже