– Я понимала, что они собираются лгать. И собиралась поймать их на лжи. Атаковать чью-то фальшивую историю – такая стратегия допроса нередко оказывается самой удачной.
– Вообще-то, наилучшая стратегия допроса подразумевает выдвижной ящик и чьи-то пальцы.
– Вообще-то, – парировала Мараси, – это совсем не так. Исследования показали, что насилие во время допроса почти всегда ведет к получению негодных сведений. Так или иначе, что с тобой сегодня приключилось, Ваксиллиум? Я вдруг поняла, что в последнее время ты будто напоказ ведешь себя как суровый дикоземный законник…
– Ничего подобного.
– Но это правда. И я понимаю, в чем дело. В Дикоземье ты изображал из себя законника-джентльмена. Сам говорил, что держался за признаки цивилизации, чтобы она следовала за тобой. А здесь тебя все время окружают лорды. Ты практически захлебываешься в цивилизации. И поэтому тебя потянуло к образу «дикоземного законника» – чтобы привнести немного старомодного правосудия в жизнь этого города.
– О, ты проницательна! – Ваксиллиум отвернулся, окидывая взглядом улицу.
«Ржавь и Разрушитель! Он считает, что я влюблена в него до безумия. Высокомерный, грубый… придурок!» Мараси фыркнула и решительно двинулась прочь.
И ничего она не влюблена. Он четко дал понять, что между ними ничего не может произойти, и он помолвлен с ее сестрой. Вот и все. Разве у них теперь не может быть профессиональных отношений?
На крыльце ближайшего здания прохлаждался Уэйн – наблюдал за ними и небрежно грыз яблоко.
– А ты где был? – подойдя к нему, спросила Мараси.
– Яблочко? – предложил Уэйн. – Чуток битое.
– Нет, спасибо. Кое-кто из нас пытался разыскать убийцу, а не еду.
– A-а, это… – Уэйн пнул что-то на земле перед собой, скрытое в тени крыльца. – Ну да, я о нем позаботился ради вас.
– Ты позабо… Уэйн, у твоих ног лежит человек! Ржавь! У него кровь течет!
– Ну еще бы! Только это отнюдь не по моей вине. Но вот по башке я его стукнул, да.
Мараси прижала руку ко рту. Это ведь… Меткий Стрелок!
– Уэйн, где… как…
Ваксиллиум мягко отодвинул ее в сторону; Мараси и не заметила, как он оказался рядом. Присел, изучил рану Меткого. Потом посмотрел на Уэйна и кивнул. Этот безмолвный диалог Мараси наблюдала уже не раз; взгляд Ваксиллиума означал нечто среднее между «Хорошая работа» и «Ну ты конченый мерзавец, я же хотел все сделать сам!».
– Надо отнести его в участок, – сказал законник, поднимая бездыханного бандита.
– Отлично, – согласилась Мараси. – Но ты разве не собираешься спросить, как он это сделал? Где побывал?
– У Уэйна свои методы. И в таком месте, как это, они куда действеннее моих собственных.
– Ты знал, – проговорила Мараси, наставив палец на Ваксиллиума. – Ты знал, что наши расспросы ни к чему не приведут!
– Подозревал, – уточнил Ваксиллиум. – Но чтобы Уэйн мог пустить в ход эти свои методы, ему