Каратов сделал паузу. Гарц сидел, по-прежнему бесстрастный и замкнутый. Московский гость кивнул Каратову: мол, не тяни, говори дальше.
– Вы помните, Борис Моисеевич, тот наш разговор? Вы посоветовали мне «поделиться». А с какой стати? Если у меня судов больше, чем у вас или Фалеева, мне что – отдавать их вам в бесплатное пользование? Или, может, делиться с вами квотами? Продавать улов в Японию, а вам, Борис Моисеевич, выручку привозить? И вот вы начали против меня войну, – продолжал Каратов все так же твердо, негромко и размеренно. – Я потерял несколько, гм… весьма полезных мне людей…
– Я тоже, – сказал, словно клацнул затвором, Гарц. Московский гость остановил его жестким взглядом и снова кивнул Каратову: мол, продолжай.
– Последней каплей для меня стала передача большого объема квот фирме «Кондор». У меня есть данные, что эта фирма, не имеющая своего флота, за небольшой процент, фактически – за бесплатно передала квоты нескольким сахалинским фирмам, в частности, вашему «Блонду», Борис Моисеевич! Не знаю, как вам удалось убедить недавний рыбсовет… абсолютно не представляю, кто смог помочь склонить на вашу сторону Комрыболовства… Но вы, Борис Моисеевич, по сути дела, меня… ограбили! Да-да, вы лишили мой флот лимитов, моих людей – заработка, а меня – прибыли… Что это? Как это назвать? Если это – бизнес по-сахалински, тогда я против такого бизнеса! А значит, последнее слово остается за мной… И вы думаете, Гарц, я скажу это слово шепотом?..
Каратов опять замолчал, собираясь с мыслями. Оставалось совсем немного – сказать то, ради чего и была организована эта встреча.
– Так вот… Я абсолютно не хочу, чтобы мы отсюда разошлись еще большими врагами, чем были до этого. Вражда вредит бизнесу. Больших дел на чужих костях не сделаешь… Но я хочу, чтобы вы, уважаемый Борис Моисеевич, возместили мне те убытки, которые я понес по вашей вине.
– По моей? А может, все-таки по своей? – опять клацнул Гарц, и снова был остановлен взглядом московского гостя.
– Именно по вашей вине, Борис Моисеевич! Отдайте мне часть вашей прибыли – и будем считать, что ничего между нами не было. А мои люди… Что ж! Одни – уходят, другие – приходят. А бизнес, он остается… Я все сказал.
С минуту трое сидели молча – обдумывали только что слышанное. Но вот начал говорить Гарц – сначала медленно и как бы через силу, потом – все тверже и увереннее, потом – с напором и нажимом… Нет, Гарц не кричал. Зачем? Он и без того знал, что приехавший из Первопрестольной гость и без того слышит каждое произнесенное за столом слово, слышит – и решает, каким будет его «рамсовый развод».
– Я не буду долго распространяться о том, как и где я познакомился с… господином Каратовым, – начал Гарц. – Это отдельная история. Но Каратов мне сразу понравился. Мне даже показалось, что мы можем стать большими друзьями… И мы, кажется, были такими друзьями…