– Пойдем, покурим? – спросил я и поцеловал ее в губы.
Роза улыбнулась и игриво посмотрела на Люцифера.
– Мы уже покурили! – она посмотрела на меня невинными глазами.
Вот тут-то я и смутился. Раньше звучало «я покурила» неважно с кем она была, а в этот раз «мы». «Мы» мне не хрена не понравилось и первое, что мне захотелось, так это звездануть Люцу по зубам и обидеться на Розу. Затем я подумал, что брежу, мне все мерещится, на самом деле все нормально. Поэтому я просто пожал плечами и потащил Розу в кабинет, на пару к «Кальмару». «Кальмар» – это профессор Флер. Из-за того, что форма его головы похожа на кальмара, а борода – как щупальца, сразу же после первой лекции он был прозван «Кальмаром». Этот моллюск вел «Литературу».
Когда я впервые пришел к нему на лекцию и он сообщил, что ведет литературу, то я прям хотел встать и поцеловать его в яйцевидную голову. Я обрадовался, что мы почитаем великих мировых классиков, их биографии и все такое. Но «Кальмар» вел немножко не такую литературу. Он категорически запрещал читать классику и все время подыскивал какую-то тошнотворную литературу и естественно требовал читать ее. Это были ширпотребные книжечки, тонкие и безвкусные. Один раз я прочел какую-то чушь, которую он сказал прочитать. Я плевался и чуть ли не облевался, и больше не прикасался к книгам по его настоятельным советам. Роза читала эти бредни, а потом, по дороге в университет, рассказывала мне и братцу заодно, о чем та или иная брошюркообразная книженция.
Но в его предмете было больше жизни, потому что на семинарах мы обсуждали прочитанную книгу и «Кальмар» всегда радовался, когда студенты высказывали свои мнения, спорили друг с другом, чуть ли не до драки. Чтобы студент не сказал, «Кальмар» всегда уважительно относился к сказанному.
Мы отправились на пару, обнимаясь, Люцифер тащился сзади. Я уже не боялся дотронуться до Розы. Забавно, но она утратила свою хрустальность после первого секса. Кончено, она все еще оставалась значимой и все такое, но я уже мог свободно дотронуться до нее, и делал это, когда хотел. И каждый раз, когда я до нее дотрагивался, у меня сразу же возникало желание забрать ее домой и оказаться в постели.
Рассевшись за партами, я достал бумагу и занялся своим привычным делом – рисованием. Порой у меня неплохо получалось, особенно карикатуры на плебейских профессоров, особенно на «Кальмара» с его простецкой формой головы. Вот я сидел и рисовал, пока профессор спрашивал наугад кого-то о том, чем закончилась очередная фигня.
– О чем ты говорила с Люцом? – я спросил Розу шепотом, проводя изящную линю на бумаге.
Затем я скосил глаза на девушку. Она, с хитрой улыбкой, молча смотрела в свою тетрадь. Только на той паре я заметил, что у нее тоже прекрасный талант к рисованию. Но хрен с этим рисованием, я не мог понять, что за улыбка блуждала по ее лицу.
– О