«А ведь Марина красивая женщина! – Он медленно обвел взглядом фигуру жены, облаченную в белоснежную футболку и спортивные штаны. – Крупная, конечно, но красивая же. Попа круглая, спина прямая… Сколько она, лет пятнадцать, у операционного стола стоит, а осанка как у балерины».
Марина убрала волосы в хвост, но для этого они были еще слишком короткими, пряди все время вылезали, и она раздраженно закладывала их за уши. Сколько Георгий помнил, с прической у нее всегда была беда. Примерно раз в год Марина с мрачной решимостью на лице отправлялась в самую дешевую парикмахерскую и возвращалась оттуда иногда симпатичной, а иногда – не очень.
«Ей бы прическу сделать красивую, похудеть! – продолжал удивляться он. – Даже странно, почему в институте никому не приходило в голову за ней ухаживать. Да и я сам влюбился не в нее, а в семейную жизнь – в треск яйца, выливаемого на сковородку, в запах борща и чаепитие на кухне по вечерам. В то, что когда ты лежишь больной, рядом сидит женщина и читает тебе вслух или рассказывает разную ерунду, а твое белье аккуратно сложено в стопки и пахнет лавандой. Я же рос в интернате и ничего этого не знал. Но я никогда не восхищался ее телом…»
Он покосился на Маринину руку – ну, рука и рука… Почему же от вида Лениного тонкого запястья ему хочется плакать?
Кофе загудел, как ракета перед стартом, над туркой показался краешек коричневой шапки, и Марина моментально выключила газ.
– Ты сейчас поешь, или Славика подождем?
– Подождем.
Она кивнула и разлила кофе по чашкам. Не спрашивая, добавила молоко и сахар Георгию, а себе насыпала заменитель.
– Ты бы лучше приучилась горький пить, – мягко упрекнул он, – эта химия для организма не подарок. Или вообще откажись от кофе.
– Я и так уже отказалась от всего вкусного, сладкий кофе для меня – единственная отрада. Кстати, у нас в приемном отделении все, кроме меня, пьют только чай, кто черный, кто зеленый, кто фруктовый. Меня это очень устраивает – если больной пачку кофе подарит, значит, мне достанется.
Георгий не удержался и опять стащил оладушку.
– Да ешь ты спокойно! Славик придет, еще раз поужинаешь. Варенье достать?
– Лучше сметану, – сказал он с набитым ртом.
– Знаешь, я хотела поговорить с тобой. Извини, что вмешиваюсь, но не надо тебе было у Спирина денег просить. Зачем? Мы же с голоду не умираем.
Смутившись, Георгий быстро принялся за еду. Он как-то упустил из виду, что Марина трудится в той же больнице, что и Спирин. Денег он не дал, но в любом случае ситуация не должна была стать известной жене, ибо все планировалось потратить на Лену.
– А теперь Спирин носится по больнице и орет, что настоящие подвижники перевелись, все на больных только зарабатывают!
– А сам-то он на больных не зарабатывает? – поинтересовался Георгий, чтобы перевести разговор и чтобы жена не задумалась, зачем ему, собственно, понадобились деньги. – «Лексус» свой он на зарплату